Мужчина взглянул на старые рубашки, занимающие половину его гардероба. Часть из них уже выцвела, однако он не находил сил их выбросить: каждая из них всё ещё напоминала ему о невесте, пытавшейся привнести хоть какие-то цвета в его жизнь. Взяв одну из рубашек, Фаррелл начал разглаживать её рукой, погружаясь в далёкие воспоминания. С содроганием в сердце он вспоминал её светящиеся от радости аквамариновые глаза: Линда всегда была готова послушать его рассказы о проектах, над которыми он работал. Конечно, она мало что понимала в финансах, но сама заинтересованность Фаррелла говорила ей о том, что он нашёл для себя что-то значимое. Мягко вытеснив из его сознания и жизни мучительные напоминания о погибших родителях, Линда боялась сделать своего жениха одержимым лишь ею одной, и поэтому его увлечение работой дарило ей облегчение и спокойствие за его рассудок.
Улыбающийся мужчина повесил рубашку на место и выбрал серый рабочий костюм из нижней половины шкафа: пора было её навестить. Фаррелл осторожно натянул на себя одежду, избегая резких движений и практически не дыша: он боялся снова закашляться. Когда костюм был надет, мужчина вышел в коридор и натянул плащ, повешенный Альмой на крючок у входной двери. Пурпурная цепь, указывающая на социальный статус носителя, уютно устроилась на его левой руке, согревая душу своего владельца: компания, в которой работал Фаррелл, уже стала для него новым домом.
Мужчина положил руку на ручку двери; он знал, что она сейчас заперта, и хотел обратить внимание своего домашнего помощника на это недоразумение. Голубой глаз вспыхнул на поверхности двери и робко посмотрел на Фаррелла; Альма не хотела отпускать его наружу.
– Фаррелл, Вы взяли зонт? – спросила она, пытаясь отложить момент разлуки.
– Да, Альма, я взял зонт, – ответил Фаррелл и поднял руку с зажатым в ней зонтом, – Я не голоден; поем, когда вернусь. Со мной ничего снаружи не случится, можешь не волноваться, – продолжил он, заранее отвечая на её вопрос и укрощая её беспокойство. Альма замялась, не зная, как удержать его ещё ненадолго.
– Открой дверь, Альма, – внезапно сказал сухим тоном Фаррелл, уставший от её нерешительности. Он был готов терпеть странности искусственного интеллекта, созданного его компанией, но у всего был свой предел.
Альма не открыла дверь и не ответила ему, всё ещё мешкаясь. Красная искра раздражения пронеслась внутри сознания мужчины, и, когда он повторил свою просьбу, в его голосе послышался агрессивный, злой рык, требующий немедленного подчинения. Домашний помощник тут же открыл дверь, напуганный переменой в своём хозяине. Когда раздался щелчок, Фаррелл миролюбиво улыбнулся и вышел из квартиры.
Панорама Темзы сильно изменилась за 15 лет: на её поверхности образовалась тёмно-серая плёнка, а вся рыба, когда-то плещущаяся в водах этой реки, умерла. Единственными её жителями теперь были гигантские скопления мусора и человеческие тела, ряды которых постоянно пополнялись самоубийцами и похороненными в воде бедняками.
Изредка по Темзе проплывали небольшие лодки, на носу которых были установлены мощные прожекторы. Они занимались вылавливанием трупов и другого мусора для дальнейшей переработки: городу была нужна энергия, и родная река не могла оставить его жителей без свежих батарей.
Опираясь на каменное ограждение, Фаррелл задумчиво смотрел на поверхность реки. Его взгляд скользил от ближайшего моста до одинокого судна, разрезавшего маслянистые воды синим лучом своего прожектора. Его свет с трудом разгонял плещущуюся в реке тьму, подсвечивая гигантские, омерзительные столбы склеившегося мусора, напоминающие чудовищные, тянущиеся к поверхности пальцы.
Время от времени команда труполовной лодки останавливала двигатели и забрасывала сети, доставая ещё одно тело и небрежно забрасывая его в своё зловонное хранилище. Им хорошо платили: каждый десяток трупов, который они сдавали Question’у, мог целую неделю кормить их семью – если она у них, конечно, была. В рабочие дни можно было увидеть почти полдюжины таких кораблей на каждый километр течения реки, но сегодня, в воскресенье, работали только самые нуждающиеся труполовы.
Фаррелл усмехнулся: небольшая фигура отделилась от моста и со слабым хлопком расшиблась о поверхность воды. Это приметили и труполовы: их судно резко развернулось, направив свой луч на примерное место падения самоубийцы, и на полном ходу понеслось за прибыльной добычей.
Мужчина, наблюдавший за мрачным судном, беззаботно засмеялся: два дня назад он одобрил проведение экспериментов над гравитационным полем, и скоро труполовы могли потерять часть своего заработка: все желающие были бы вынуждены сводить счёты с жизнью на дому, не загрязняя умирающую окружающую среду своими разлагающимися телами.