Они стояли у двери в комнату Скорпиуса, наблюдая, как их сын мирно спит, зарывшись между своими одеялами и львами. Теперь были только он и она, снова наедине.
И вот так, ее предательский мозг решил, что сейчас самое время напомнить ей, как сильно она любила те моменты уединения с ним в прошлом — когда их сын спал, и у них было полное поместье, чтобы насладиться этим вместе.
Не говоря уже о том поцелуе, который они разделили на кухне…
Вдруг Гермионе показалось, что температура в комнате значительно понизилась, так как снаружи бушевала холодная буря, и она почувствовала потребность снова оказаться ближе к Малфою, чтобы хоть немного его тепла проникло в ее душу.
— Останься, — промолвил он, напрягая плечи. Но не прошло и секунды, как он прочистил горло, делая поправку, — я имею в виду… Уже поздно. Погода сейчас ужасная, а ты знаешь, как может вести себя каминная сеть во время грозы.
— Малфой…
— Здесь, в Мэноре, полно свободных комнат. Или, если хочешь, можешь занять мою, она рядом с комнатой Скорпиуса. Он будет в восторге, когда проснется на следующее утро и увидит тебя здесь… И если что-то случится ночью, ты сразу же узнаешь.
— Я… я бы не хотела прогонять тебя из твоей комнаты.
— Ерунда — все в порядке. Я не против остаться в одной из свободных комнат.
Мысль о том, чтобы провести ночь в поместье, была заманчивой, если не сказать немного пугающей. И она не могла отрицать, что его доводы были разумными.
И все же… Будет ли ошибкой, если она останется?
Более чем вероятно… Но, боги, как же ей этого хотелось.
Тот, кто сказал, что от расстояния сердце излечивается, возможно, в чем-то прав.
Она снова встретилась с его глазами, и через секунду сердце начало колотиться о грудную клетку, а внутри нее росло чувство смелости.
— Или… Мы могли бы… — начала она, прикусив нижнюю губу. Она не позволяла себе слишком много думать, продолжая говорить, — мы могли бы разделить.
— Разделить? — в недоумении вскинул бровь Драко, выглядя почти потрясенным этим предложением. После минутного молчания он сглотнул комок в горле, — ты хочешь поделить мою кровать, ты это имеешь в виду?
— Почему бы и нет? Это будет не в первый раз.
— Гермиона… — его голос упал на пару тонов, отчего по ее позвоночнику пробежали мурашки, — ты хоть понимаешь, на что ты намекаешь?
Она облизала губы, ее глаза потемнели от молчаливого обещания, затаившегося между ними. Девушка лишь слабо кивнула.
— И ты уверена, что хочешь этого?
По правде говоря, она не была уверена.
Мысли Грейджер были в полном беспорядке с тех пор, как почти год назад она перевезла свои немногочисленные вещи из Мэнора, и девушка даже не знала, что будет делать дальше. Но она скучала по Малфою. Ей не хватало его прикосновений — его губ, его рук. Она скучала по его юмору, подтруниванию и всем тем шуткам, которые у них были раньше. Она скучала по нему.
И шатенка устала притворяться, что он ей не нужен.
— Отнеси меня в постель, Драко.
Ему не нужно было повторять дважды, как будто он тоже сдерживался все это время.
Быстрым движением он поднял ее и понес к знакомой двуспальной кровати, которая все еще оставалась в хозяйской спальне, и вдруг она снова, спустя столько времени, оказалась в мягких шелковых одеялах.
Она засмеялась от восторга, когда увидела, как он возится со своей палочкой, пытаясь заглушить комнату заклинанием, которое позволит им услышать, если что-то случится в комнате Скорпиуса, но не даст ни одному звуку проникнуть в его комнату.
Наконец, вернув свое внимание к ней, Драко навис над девушкой на кровати, прижав ее к матрасу.
Руки Гермионы запутались в его волосах, она потянула и заставила его наклониться, чтобы захватить губы мужчины для короткого, но все еще голодного поцелуя, пробуя его на вкус и одновременно с этим вдыхая успокаивающий аромат, который принадлежал только ему, а ее ноги обхватили его талию, чтобы надежно удержать.
Со своего места под ним она уже чувствовала, как значительная выпуклость упирается во внутреннею поверхность бедра, когда они переплелись в его постели. Это не означало, что ей было лучше, она чувствовала, что становится все более и более мокрой, и не могла больше ждать.
— Сними с меня одежду, — потребовала она со стоном, в то время как Драко был слишком занят тем, что осыпал ее шею обожающими легкими поцелуями.
— Черт, Гермиона, — прорычал он где-то между ее ключицы, скользнув одной рукой вниз и проведя ладонью по ее попке, прежде чем задрать подол треников и стянуть их, — мне просто нравится, как отчаянно ты хочешь меня.
Хныканье сорвалось с ее губ в мелодии, которая сопровождала звук его неровного дыхания, когда блондин провел большим пальцем по ткани ее промокших трусиков, а затем сорвал их с нее, поспешно пообещав подарить ей сотни таких позже.
Она вздохнула, наблюдая сквозь прикрытые глаза за тем, как Малфой медленно спускается к краю кровати, встает на колени и подтягивает ее ноги к своим плечам, готовясь к тому, что должно было произойти.
Гермиона быстро сняла рубашку (его рубашку) и бюстгальтер, которые уже душили ее, и положила руки на свои соски, обводя их, чтобы вызвать толчки, которые она уже испытывала от его горячего дыхания, щекочущего ее клитор.
Она почувствовала, как он ухмыляется за секунду до того, как набросился на мягкую плоть ее бедра, прикусывая и ставя отметины. Это было именно то, чего она жаждала все это время.
— Пожалуйста, — закивала она, пытаясь впиться его ртом в самые требующее места, но он лишь рассмеялся и прижал ее к себе одной из своих больших рук, — трахни меня уже!
— Как всегда, нетерпелива, — усмехнулся Драко, посылая вибрации в самую душу, от которых Гермиона чуть не потеряла рассудок, — ты же знаешь, что сначала я должен растянуть тебя… я не хочу причинить тебе боль.
Она знала, что он прав. Она ни с кем не трахалась с тех пор, как развелась, и знала, что Драко все равно намного больше, чем большинство парней, но это не делало ее менее отчаянно нуждающейся в разрядке.
Вместо того, чтобы дать ей то, о чем она умоляла, он нежно поцеловал только что оставленный им след на ее бедре, а затем перешел к другой ноге и стал дразнить ее так же невыносимо. К тому времени, когда его грешные губы, наконец, нависли над ее клитором, она уже извивалась и выкрикивала его имя.
А потом Гермиона закричала еще громче, когда Драко своими длинными пальцами раздвинул ее чувствительные половые губы, смазывая их ее соками, чтобы затем погрузиться внутрь ее стенок. Мышцы ее ног напряглись в ответ, задрожали, когда он добавил свой язык и закрутился вокруг ее набухшего клитора.
— О! Мерлин! — застонала Грейнджер, ее глаза закатились, а бедра выгнулись сильнее, чтобы заставить его пальцы войти в нее еще глубже.
С каждым толчком его пальцев по ее стенкам разливалось острое жжение, от которого подгибались пальцы на ногах, а зрение затуманивалось по мере приближения к разрядке и, словно почувствовав это, Драко ускорил темп, добавляя вибрации к ее набухающему клитору, сам стоная от удовольствия.
На секунду она взглянула на него сверху вниз, встретившись с горящими глазами, которые казались почти черными из-за расширенных зрачков, наполненных похотью и желанием. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы она выгнула спину с задыхающимся стоном, переходя за грань экстаза.
Даже не дожидаясь, пока она придет в себя, Драко бросился вперед, чтобы поцеловать ее еще раз, глотая ее стоны, пока грудь девушки вздымалась, восстанавливая дыхание.
— Наслаждаешься собой, любимая? — спросил он хриплым шепотом и с наглой ухмылкой, но все же в ее груди затеплилась тоска.
Любимая.
И тут же она почувствовала, что ее сердце грозит выпрыгнуть из груди.
— Назови меня так еще раз…
— Что? — Драко наклонил голову, его ухмылка стала мягче от понимания, — любимой? Тебе нравится, когда я так тебя называю?