Затем мы побывали в пустынно-золотистом Тунисе с шикарно адоптировавшимся на курортном побережье Мирры всяческим разнокалибрым эсенговским жульем, и только после этого, перепроверив версию легендарной Жорж Санд о безупречном почти волшебном туниском песке, через польский городок Лейбица на туристическом автобусе лихо ворвались в Берлин в надежде постичь хотя бы какие-нибудь скрытые от нас, киевлян, истоки Второй Мировой войны, И уж затем был Париж с его осенним Мониартром и величественной башней Жана Эффеля.
Чему бы я нынче радовался? Что появился новый достойный текст в Интернет, а вместо этого пошли многие наволакивать мою душу на себя, и обнаружился в моей сущности с некой подветренной стороны стороны некий ответный бан, в который пролетела некогда очаровавшая меня София - столица древней переместной Болгарии. Я просто никогда не любил плакатную полировку под жлободневность.
Порою логика иного поступка - это больше чем сам поступок. А иная инаковая точка зрения иногда тянет на целый роман.Ну вот и прорвали мы уже навсегда украинскую границу и внесли свое особое эхо во многоголосый и суетный, хотя по своему и причесанный и по соседски принятный и даже неожиданно великий Евросоюз. Но только что нам от этого, если и поныне мы остаемся собой - такими себе чуть бывалими евросовками, от которых нет проку тем, кто в очередной раз вынужден был оказаться рядом.
Сегодня ни один украинец не сумеет вам сформулировать идею СОМАТИЧЕСКИХ СТРАХОВ. Говорить, да, будет - о социальных, политических, экономических и даже экологических страхах, а вот о соматических страхах - не произнесет вам ни слова.
Потому что украинцы генетически здоровый народ, в пику привластным ворам. К тому же за те минимальные деньги, которые Бог даёт им на лечение - они просто не умеют полноформатно лечиться и носят в себе ядренные яды внезапной хроники и даже смерти, понимая, что никакая ЛЮБОВЬ ЗЕМНАЯ от страхов сих их уже не спасет.
И кто бы не попытался сегодня определить фишки Любви и Страха, вместо этого он поймет - им, украинцам, по прежнему подавай только ВРАГОВ, разве что в очередной раз персонифицированных... Разве не ИДИОТЫ?! ПОТОМУ ЧТО ВЫ САМИ СЕБЕ ВРАГИ, и когда интеллектуалы начинают играть с вами в бисер той безысходности, в которую вас загнали, вы ищите и среди них тех же врагов в тех, кто просто пытается очень осторожно показать вам именно ЭТО.
И я сам порой идиот, потому что наблюдаю, как прозомбировали украинцев, и даже не объяснили им, что изначально глупо и тупо, имея в нормальном инфоробществе работу, думать о другой - на гривну дороже, и болезненно искать её, потому что с этой погонят!
Погонят или нет, доведут до паралича или нет, воткнут ли мордой лица в безысходность или... Так вот этого или сегодня у украинцев НЕТ!
НАС РАСПИНАЮТ, не оставляя надежд. Не третируют, как прежде в совковые времена, а уже распинают, лишая права на ЖИЗНЬ, ПРОСТО ЖИЗНЬ, оставляя нам ужас вынужденного материально обрезанного безучастия.
Где уж тут до ЛЮБВИ ?! ГЛАВЕНСТВУЕТ НЕНАВИСТЬ И ТОЛЬКО НЕНАВИСТЬ ЗАГНАННЫХ НАВСЕГДА ТЕХ, КОМУ ТАК И НЕ ДОВЕЛОСЬ СТАТЬ ПОЛНОЦЕННО СЧАСТЛИВЫМИ И ВОЛЬНЫМИ ЛЮДЬМИ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОНИ ТОМНО ЛЮБИМЫ СВОИМИ БЛИЗКИМИ, ТАКИМИ ЖЕ БЕЗЫСХОДНЫМИ ЛЮДЬМИ, ИСХОДНИКИ КОТОРЫХ УЖЕ БРОШЕНЫ В ЖЕРНОВА ВОРОВСКОЙ ЭПОХИ навстречу всепожирающему их Молоху!
Но когда в мире главенствует тупой жизненный идиотизм - случаются скандалы и производятся нервы. В южно-славянском Городке-на-отдыхе был свой Старгород со множеством каменных избушек в два, а то и в три этажа, винтовыми лестницами, ведущими под крыши мансарды, в помещения с кованными колченогими столами и жуликоватыми кельнерами.
Нарвались и мы на такого... Просили филижанку ароматного кофе с традиционной склянкой воды, и это чудо приволокло на самую колченогую часть стола - и то и другое, но уже за отдельную плату. Жена, чуть прикоснувшись к филижанке, тут же выплеснула её себе на белые бриджи. Вызвали малоуслужливого мальчонку и потребовали прежде всего прибрать и к тому же таки чашечку кофе...
Просьбу озвучили на русском, украинском и английском. Чудо сказало о'кей и растворилось в нетрях каменного склепа уже навсегда. Я спустился в глубины напомнить краснобаю об его обещании, и сказать, что я думаю о всех колченогих столах вместе взятых, и о его отдельном столе в частности, особенно после того, как ополоумевшее кельнерское чмо отказалось держать прежде данное им слово под напором толстопузой хозяйки, и ввинтило нам счет за пролитый кофе и воду, которую тоже не пили. Просто срочно пришлось тут замывать кофейные пятна.