Я очень долго пытался для себя всё это понять – русские почему-то в сонных татарских халатах, и тут же секретные северные генералы с итальянскими красавцами-секьюрити, которых для этих чертовых генералов наняла калабрийская мафия. Украинские патронажки смотрящие итальянских Альцгеймеров и апсультеров, туристы и странники, перемещенные лица и мелкие авантюристы. Почему все они поднапряглись добраться именно сюда, в этот райский уголок мира, с которого дня них так никогда и не откроется Запад?
50.
А квесто романзо – это то место на земной карте, где осуществляется дольче вита с ажурными балами в одно касание, в невесомом кружении танцев как на земном дансигполе, так и на Преднебесном просценке между духовным небесным бережком и вечностью. Танцуют все!
Сперва приглашает на итальянскую этническую вечеринку наш обворожительный готельеро Маттео:
- Веле, Ирина, вы непременно должны пойти! Это вечеринка для своих – тех, кто на первой линии нашего душевного внимания. Душевного, не в ущерб всем прочим нашим гостям. Но они просто приехали отдыхать, а с вами словно прибыли музы вашего творчества – они хоть и невесомы, но вполне ощутимы!
- Окей, Маттео, что там еще ты вывел на гугл-переводчик?
- Я не могу вам более этого сказать нечто, потому что в качестве Нечто и будет предстоящая вечеринка!
Раз гугл-переводчик на лопатнике Маттео упорствует, то отказывать ему как бы негоже. Мы соглашаемся. Ирине праздник, мне – левше по жизни испытание! Раз-два-три, раз-два-три… Поворот вправо – отказать… Наступаю на ноги хрупкой и изящной Ирине… Ну, раз, ну два! И баста!
Ладно, идем. Почти не переодевшись – я в пляжных шортах, Ирина в белом бальном шифоновом сарафане. Раз-два-три, раз-два-три… В соседнем готеле прямо на летней веранде расставлены столики. Нас сажают, несут бисквиты и два евробокала проссеко - встречают на бис!
Что вам сказать, возможно, и в других точках и пространствах земли есть свои особые зоны радости, но, как видно, зона дольче вита на всей планете одна! И это даже не надо запоминать! Вот и тянутся к ней все ладушки да оладушки, все немощные и легастые…
Старичок лет девяноста сидит на передвижном кресельце-качалке самодвижущейся у самого входа на веранду. На нем подобие танцевального фрака. За ним – внучка-готельерша и патронажка-украинка. Один из первых танцев, и дедушка на коляске в странном кружении с обворожительно внучкой. Танец смолкает, старичку подносят бокал, правда, не с винцом, а с доброй ракией на самом донышке. Один глоток в несколько обворожительных капель и дедка сладостно и кротко усыпает в своей передвижной люле-бай.
Тут-то только и начинается вечер! Празднично одетые итальянцы и итальянки, американцы и немцы, а к ним очень редко приглашенные братья славяне совсем одни – без братушек лихо отплясывают вальс, фокстрот и фламенко, летку-еньку и твист, быстро уплетая вино с коврижками, и вновь улепетывая зажигательно страстно и отчаянно танцевать... Столики оголяются от пустых бокалов с бутылками, и образуется удивительное пространство с танцующими, бузотерами и арлекинами
* * *
Но позвольте, кто же там у нас в Арлекинах, Коломбинах, Пьеро… Да всё те же неугомонные Джузеппе, Диджи и Рокко, пляшущие в насмешку времени в масках средневекового прошлого. Зачем оно им? Им, живущим на первой линии в качестве отельных мастеров на все руки под патронатом готельеро Маттео. Возможно, все они из некой раннесредневековой гильдии неугомонных волшебников. Просто пребывающих в подмастерьях уже не одну и не две человеческих жизни, а, ей Богу, добрых пять-шесть столетий… Или тысячелетий? Поди, разберись с душами и итальянскими оболочками этих истинно древних!
Мой граф Памяти куда как скромней… На виллах жить приходилось не часто. В Черногории Вила Ксения, вокруг которой я блуждал не однажды, путаясь во многочисленных уличных застенках фиговых садов старой Будвы. И вот, вилла Дерна, которую из-за прежде временного опасения за огласку, называл здесь более нейтральненько – вилла Де. В том мой извечный писательский грех – сначала достойно описать, а затем ублажить обладателей того или иного чисто географического бренда.
Между ними двумя – удивительная Адриатическая Ривьера. Не скажу, что вся, не скажу, что кроме этой удивительной приморской сказки не существует иных волшебных мест на земле, но именно здесь бы я доживал свой век, после жизненных тисков жуткого совкового тоталитаризма и бьющихся в агонии лет украинского постсоветского олигархического паханата. Он выжал меня и моих близких, хоть и во внутренне просветленные, но духовные тени, Но жить пожизненно в мире теней нелепо! Вы это понимаете, устроители особого украинского ада? Нет?! А я вот понимаю и больше не принимаю – ни на дух, ни на запах и ни на свет! Я рожден жить в солнечном мире! И в этом моя особая песня!