А вот теперь привычно кое-что уточним…
«8½» («Восемь с половиной», итал. «Otto e mezzo») - трагикомедийный кинофильм Федерико Феллини, мировая премьера которого состоялась в конкурсной программе Московского международного кинофестиваля в 1963 году.
Название фильма обозначает его порядковый номер в фильмографии Феллини - он к тому времени снял 6 полнометражных фильмов, 2 короткометражных фильма, которые автор сосчитал за один, и совместный фильм с режиссёром Альберто Латтуада «Огни варьете»(«полфильма»). Картина завоевала Большой приз Московского кинофестиваля и две премии «Оскар».
Считается классикой мирового киноискусства, одним из величайших кинофильмов в истории и вершиной режиссёрского мастерства Феллини (наравне с другим его хитом с участием Мастроянни — «Сладкая жизнь»). Занимает 10 место в списке 50 величайших фильмов всех времён по версии критиков, изданный британcким журналом «Sight & Sound»и 3 место в списке лучших фильмов по мнению режиссёров, изданном Британским Институтом кино.
51.
Questo romanzo
По небу протекла удивительная река с молочными берегами. Мэтр Феллини взошел на облачную гондолу, и заоблачный гондольер направил ее вдоль кромки неба и моря, сочно придвигая к пляжным зрителям линию горизонта.
Ловкий опытный гондольер направил лучезарную призрачную гондолу вдоль кромки моря на тожественный объезд берега Фредерико Феллини.
В цирковом шатре шли последние приготовления. Клоуны тщательно и щепетильно начищали свои яркие свекольные и синие клоунские носы с плюмажами и разноцветные пуговицы на манежных костюмах.
Даже пышные жабо с плюмажами припудривали пудрой из прошлых россказней и небылиц. Торопились к предстоящей преднебесной выездке на поднебесных молочных жеребцах чудные дивы-наездницы.
В небольшом облачном закулисье озоровал маленький Марчелло – Марчелино, то и дело, срываясь с тучки на тучку. Однажды, уже крайне от нас далеком 1955 году он накормил самого Всевышнего хлебом и преподнес тому чашу с монастырским вином.
Господь, откушав хлеба и пригубив из чаши, забрал в Рай душу озорного сироты-праведника, пропустившего свою последнюю вечернюю проповедь. Теперь Марчелло то и дело лепил в поднебесье необыкновенно легкие и ажурные кораблики с тем, чтобы они подплывали прямо к земле, легко и просто даваясь в руки каждому, кто желал к ним запросто прикоснуться.
Ведь это так удивительно просто вдруг прикасаться к чуду – для кого-то первого, а для кого-то не самого в его жизни последнего. Потому что самого последнего чуда Господь еще не вытворил в вечности, регулярно даруя людям удивительные маленькие чудеса.
И да разве ли это не чудо, когда самые оголтелые украинские радикалы и экстремисты, оказываясь на берегу Феллини ровно за неделю, превращаются в маленьких итальянцев с их искренней вееров в«дольче вита» великого маэстро и мага Фредерико Феллини. Я хотел много и не по доброму рассказать об этом отдельно, но политкорректность и память о светлых днях мира Феллини, да еще просьба жены не позволять себе и малых нот озлобления в этой солнечной сказке, остановили меня.
В это время на берегу Феллини в очередной бодрый раз заплясали старые плясуньи под музыку из передвижной и достаточно громогласной общественной радиоколонки, то и дело, подмигивая всяческим окрестным свояченицам и сродницам тамошним Харибдам и Сивиллам, а то и самим внучатым племянницам нашенской бабы Ёжки.
А кстати о ней… Сквозь сон где-то на заднем плане пробился знакомый с самого рождения полонез. Полонез Огинского. В полонезе шла особая грациозная пара. Давно отошедшая в мир иной в Киеве моя польская бабушка Аннушка и прибывший к ней прямо из Римини швейцарский масон Марио. Они удивительно легко находили общий язык. В них жил особый неиссякаемый вселенский аристократизм знающих себе цену людей, сущностей, наваждений….
- Марио! – попытался докричаться я до масона. – А как же ваши обещания, что мой мир будет услышан?!
На это отвлеклась только Аннушка в праздничном школьном фартуке густого белого цвета.
- Ох, и торопливый ты, внучек, спи! Все пребудет ко времени… Ты записан во Времени со своими особыми кодами жизни. Вот и не прерывай их своей бестолковой суетностью и сиюминутностью… Время обрящет тех. Кто пускается вплавь. Вот и ты отпусти этот сюжет. Время… Так что неторопливо усни. Время сбора камней уходит…
- Уходит, - внезапно в унисон старой Аннушке соглашается прежде незнакомый мне призрак Марио. И точно, это уже не он, а бесконечная гряда белых волн.