- Я так понимаю, господин Лео надеется, что мы там убьемся и освободим ему дорогу на властный олимп.
Эллен прошла к дальнему пульту, скрытому колпаком защитного бронированного стеклянного купола. Рука дотронулась до главного сенсора, ощущая как считываются ключевые биопараметры. Колпак с тихим шелестом втянулся в углубления пульта, обнажая единственную красную кнопку.
- "По сути, у меня уже нет выбора"...
- Ну что же господин Ортьега, я надеюсь вас сильно огорчить, - палец вдавился в мягкую пружинящую плоть кнопки и в пространстве Дальних Систем зазвучал еще незнакомый многим вой сигнальной сирены. И с каждым мгновением этот вой становился все назойливее и тревожнее...
- У вас будет война... но не так как вы надеетесь... я обещаю...
Планета Рома. День первый.
Оператор систем визуального наблюдения лениво щелкал переключателем, просматривая панорамные виды многочисленных коридоров и кают общего пользования, флагман "Гардарика" был огромным исполинским сооружением, к счастью в зону ответственности Генриха входила только самая нижняя палуба. Работа эта было сама по себе утомительна, вызывая приступы сонливости и желание похалтурить.
- Не спишь случаем, - появление сменщика на полчаса раньше срока стало приятным сюрпризом.
- Уснешь тут, Когами рвет и мечет, вставляет всем подряд активатор в одно место...
- Ну да, с ним не забалуешь, - Изекиль, в обычном общении просто Изя был любителем поговорить, правда, говорить он любил во время чужого дежурства. Предпочитая пообмывать косточки многочисленным сослуживцам, особенно женского пола, за что Изю откровенно не любили и сторонились. Маленький лысоватый человечек имел на редкость острый язычок, и к тому же был на редкость злопамятен.
Служащие флагмана флота метрополии ВКФ Агдера носились по палубам корабля как угорелые. По крайней мере, на памяти Генриха такого еще не было.
- Как там кухня?
- Все нормально...
Обязанности операторов были широки и неопределенны. Подглядывать, подсматривать и подслушивать. Выявлять конфликты среди членов экипажа, следить за поведением. К сожалению, на нижней палубе следить кроме как за отсеком кухни и трюмом было больше незачем. Однако инструкции оставались инструкциями, и операторы продолжали механически щелкать переключателями камер обзора. Надеясь застать факт воровства, недовольства или какой-либо угрозы бунта среди экипажа. Численность экипажа флагмана превосходила 120 000 человек. Восемьдесят палуб корабля нуждались в контроле, и этот контроль осуществлялся, зачастую так же лениво, как и сейчас.
- Что там с гонкой большого Шлема?
Генрих всегда увлекался азартными играми, поэтому гонки наподобие этой вызывали у него живой интерес.
- Почти 5 000 участников, призовой фон полмиллиарда кредитов. Хотя наверняка большая часть разобьется среди астероидных поясов системы Шлема, как и в прошлом году, - Изя любил блеснуть знаниями, каждый раз, когда он выставлял кого-либо глупее или тупее себя он получал от этого действия, ни с чем несравнимое удовольствие.
Говорили даже, что большая часть коренных жителей системы Давита обладали этим нехорошим свойством характера. Стремление к удовлетворению интеллектуальных амбиций к несчастью ограничивалось способностью красиво облекать мысли в слова. Люди Давита были известными спорщиками, но почему-то среди них было слишком мало по-настоящему гениальных инженеров и ученых. Большая часть открытий приписываемых людям Давита было результатом активного промышленного шпионажа, либо было итогом наглого присвоения чужих достижений и заслуг. Это была вторая причина, почему члены экипажа и сослуживцы не любили Изю, впрочем, он от этого не страдал, и даже умудрялся отшучиваться - "я же не женщина, чтобы меня любили", язык у людей Давита был острым, как будто они точили его многие тысячелетия.
- Когами, старый идиот, - Изя настороженно оглянулся, боясь, что его слова услышат посторонние люди, обсуждение командующих было больше чем сплетней, это была отдушина для всегда стремящейся к свободе души Изи. Правда, свобода эта заключалась в странном желании покритиковать... пооскорблять... и просто выставить дураками любое руководство. И слово "идиот" было тут самым мягким из применяемого лексикона этого в чем-то удивительного человека.