И тут подваливает к нашему столику какой-то гад, вроде как меня в упор не видя, кланяется девушке и приглашающе на нее зыркает:
— Пойдем, детка, стряхнем пыль с копыт!
Я его сразу узнал — это был Слейд-Упырь, чемпион «Даунтлесс» на кулачках.
Мисс ла Коста ничего не сказала, а я поднялся и отодвинул Слейда от столика.
— Леди, — пояснил я вежливо, — занята, дубина! И ежели есть у тебя какие дела, займись лучше ими!
А он грязно ухмыльнулся:
— Не шути так, Костиган! Или теперь дамы вправду предпочитают орангутанов нормальным людям?
К этому времени вокруг нас уже народ столпился. Я сдержал естественное негодование и сказал:
— Слышь, ты, гусь! Убери свою харю из поля видимости, пока я ее не расквасил!
Упырь, доложу вам, парень симпатичный, к дамам имеет подход, и ясно было: если он один раз потанцует с моей девушкой, то наверняка успеет изобрести против меня какую-нибудь подлянку. Вокруг не было больше никого с их посудины, однако и с «Морячки» в баре был только я один.
А он вдруг заявил:
— Пусть леди сама выбирает!
Нет, видали такого наглеца? Сначала лезет, куда не просили, а после еще требует равноправия! Это уж было слишком. Я взревел и ударил левой от бедра, но Упыря почему-то в том месте, куда я бил, не оказалось — верткий, зараза! Я промахнулся едва не на ярд, а он врезал левой мне в нос, так что я полетел кувырком через кресло.
В голове у меня мгновенно прояснилось, и я понял, что малость зол. Зарычал, поднялся на ноги, но, прежде чем бой возобновился, мисс ла Коста встала между нами.
— Фи! — сморщила она носик, шлепая нас веером. — Фи! Что это значит? Или я публичный девка, что меня оскорблять два большой бродяга, которые драться из-за меня на публика? Фи! Вы хотеть драться — идите в лес или в другой место, где не будет скандал, и делать что хотеть! Пусть будет победить лучший! Нет, сэр, из-за меня — нет драться на публика!
С этими словами она повернулась и пошла прочь. И тут же подбежал к нам этакий весь из себя масляный тип.
— Тихо, ребята, тихо, — заговорил он, потирая руки, словно от непрестанного самодовольства. — Пусть все будет по чести. Хотите драться? Ай-яй-яй, как нехорошо! Но если уж собрались драться, пусть все будет по чести, вот что я вам скажу! Пусть все живут в мире и согласии, если могут, но если уж вы, ребята, собрались драться, пускай все будет по чести!
— Отойди-ка с курса! Я ему сделаю, так его и растак, по чести! — рявкнул я, трясясь от ярости.
Сами подумайте: получить в нос и не дать сдачи, да еще у дамы на глазах!
— Да ну? — ухмыльнулся Упырь, поднимая грабки. — Ну, выходи! Поглядим!
— Тихо, ребята, спокойно, — взмахнул ручонками этот гусь. — Давайте все устроим по чести! Костиган, ты согласен драться со Слейдом в моем клубе?
— Да где угодно! — заревел я. — На кулачках, в перчатках или хоть свайками!
— И замечательно! — воскликнул тот, масляный, потирая руки пуще прежнего. — Просто замечательно! А… Э-э… Костиган, согласен ты драться со Слейдом в змеиной яме?
Мне бы еще тогда следовало подметить, что Слейда он ни о чем не спрашивал и тот только тихонько ухмылялся. Но слишком уж я был зол, чтобы мыслить ясно.
— Хоть в преисподней с дьяволом вместо рефери! Где твой клуб, или там ринг, или палуба — веди!
— Вот это разговор! — обрадовался тот масляный тип. — Идемте.
Он направился к выходу, а мы со Слейдом и еще несколько человек последовали за ним. Если б я малость поразмыслил, так понял бы: слишком гладко все вышло для простого совпадения. Однако я все еще пылал гневом и не мог спокойно думать.
Успел, правда, прикинуть свои шансы против Слейда. В росте я имел преимущество: во мне ровно шесть футов, а Слейд на два дюйма ниже. Вдобавок я был на несколько фунтов тяжелее, но не настолько, чтоб разница для тяжеловесов вышла существенная.
Однако Слейд был мне известен как самый проворный и хитрый боец всего торгового флота. Я с ним ни разу не дрался только по той простой причине, что ни один устроитель матчей ни в едином порту не желал сводить вместе ребят с «Морячки» и бродяг с «Даунтлесс» с тех самых пор, как Слейд дрался в Сингапуре с Грэннигеном Один Раунд. Там дошло до всеобщей махаловки и кончилось тем, что весь зал разнесли. Слейд в тот раз нокаутировал Грэннигена, который был в те времена чемпионом «Морячки» — это уже позже я его победил.
Ну, а по сравнительным результатам никогда не скажешь наверняка. Я одержал победу по решению судей над Хэгни-Хвастуном, чемпионом Британско-Азиатского ВМФ, а он однажды в Гонконге нокаутировал Слейда. С другой стороны, Слейд выиграл нокаутом у Майка Лири с «Голубого родника», ужасно вздрючившего меня в Бомбее…
Мои размышления прервал тот масляный тип. Мы как раз вышли из бара на мостовую, где стояло около десятка авто и зрители битком набивались в них. Гусь этот подтолкнул меня к одной из машин, и я влез тоже.
И вот понеслись мы по улицам, фонари уже горели, а я сидел и ни о чем не спрашивал, даже когда мы оставили деловые кварталы позади, вихрем промчались сквозь пригород и выехали на дорогу, которой явно никто особо не пользовался. Сидел, значит, и молчал.
В конце концов мы подъехали к большому зданию, стоявшему в отдалении от города и очень похожему на заброшенный дворец. Зрители повылезали из машин, и я тоже выбрался наружу, хотя был совершенно озадачен. Других домов поблизости не было, вокруг повсюду густо росли деревья, да и само здание выглядело темным и мрачным. Словом, местный пейзаж мне крайне не понравился, однако не мог же я дать слабину, когда Слейд-Упырь этак надменно на меня взирал. «В конце концов, — подумал я, — не убьют же меня тут! Не настолько Слейд подл, хотя, вообще-то, от него чего угодно можно ожидать».
К дому вела дорожка с тропическими деревьями по обеим сторонам. Отперев двери, тот масляный тип зажег свет, и мы спустились в подвал. Просторное такое оказалось помещение, с бетонным полом, а в центре — яма примерно восемь на десять футов и футов семи в глубину. В тот момент я не обратил на нее внимания, зато потом пришлось, да еще как!
— Слышь, — сказал я, — на кой ты меня сюда приволок? Я дурачиться не расположен! Где ринг?
— Здесь, — ответил этот гусь.
— Да где же? Где мы будем драться? А он указал на яму:
— Там. Внизу.
— Что?! — заорал я. — Ты что мне тут вкручиваешь?
— Охолони, охолони, — вмешался Упырь. — Ты ведь согласился драться со мной в змеиной яме, так? Значит, не ной и вылазь из штанов!
— Ладно, — согласился я, весь изнутри пылая гневом. — Не знаю, что ты такое затеял, но дай только дотянуться до твоей смазливой рожи кулаком, больше мне ничего не надо!
— Гр-р-р! — зарычал в ответ Слейд, направляясь к противоположной стороне ямы.
С ним в качестве секундантов пошли два каких-то бандита — судите сами, что он за человек. Какая бы ни собралась жуткая публика, у него везде найдутся знакомцы. Оглядевшись по сторонам, я узнал одного карманника, с которым познакомился на Кубе, и попросил его секундировать мне. Он согласился, но добавил, что от секунданта в данных обстоятельствах пользы мало.
— Слушай, — спросил я его, пока раздевался, — во что это я встрял? Что за малина такая?
— Был тут один испанец, — ответил мой парнишка, помогая мне переодеться. — Капусты — куда больше, чем мозгов. Без ума был от боя быков и всякого такого прочего, а потом изобрел новую потеху. Велел устроить эту яму, послал слуг за разными змеями. Двух змей бросали вниз, и они дрались, пока не убивали друг друга.
— Что?! Значит, мы будем драться в змеином логове?!
— А, да не волнуйся. Здесь уже много лет нет никаких змей. Испанца того убили, и дом обветшал. Устраивали здесь петушиные бои, а несколько лет назад хмырь, что организовал вашу встречу, додумался купить этот дом и использовать для поединков из-за личной злобы.
— А деньги-то ему с чего капают? Я не видал, чтобы кто-нибудь платил за билеты. Да и всей публики здесь — человек тридцать или сорок.