Эм нежно улыбалась мне, но в ее прекрасных зеленых очах застыла печаль. Она стояла, облаченная в привычную ей удобную одежду, хотя она и не походила на обычные наряды Меридит: на месте короткого камзола красовался удлиненный фрак с разрезанным подолом, короткие и узкие кюлоты удлинились до щиколоток, немного расширившись в бедрах, удобные башмачки с мягкой подошвой сменились высокими сапогами из темной кожи. Но это была Эм.
- Как ты, мой милый Эр? - дрожащим голосом произнесла она, сделав шаг мне навстречу.
Ответить что-либо я не смог - просто упал перед ней на колени, жадно рассматривая сквозь застилающую глаза пелену слез такое красивое и такое любимое лицо.
- Я так тебя люблю, Эм... - мой шепот был не громче звука, с каким плавился воск миниатюрной свечки. - Я так тебя люблю, Эм.
- Я знаю, милый Эр, - она подошла ко мне, поставила свечу на стол и начала нежно гладить меня по волосам. - И я тебя люблю.
Я уткнулся лицом в ее живот, чувствовал сладкий и до боли знакомый запах моей прекрасной Меридит. Не знаю, сколько времени мы так простояли, но мне казалось, что оно, время, было несправедливо мимолетным. Эм гладила мои плечи, сжимала руки, улыбалась и плакала.
- Мне тебя не хватает, Эм, - я не сдерживал слезы, и слова давались с трудом. - Ты была всем, ради чего стоит жить, а теперь тебя нет. ТЕПЕРЬ ТЕБЯ НЕТ! - я надрывался и скрипел зубами, крепко прижимая к себе хрупкое тело милой Меридит.
- Все хорошо, Эр, - ее слезы ручейками бежали по лицу, блестящими жемчужинами слетали с подбородка и оставляли тонкие, влажные капельки на пушистых складках белоснежного жабо. - Послушай меня, прошу тебя. Послушай меня и вот это, дорогой Эр.
Она вскинула указательный палец и замерла. Сначала была тишина, но потом я услышал - музыка пришла вместе с Эм. Отдельными нотами, скромными и дерзкими, перерастающими в сложные раскаты аккордов и чарующие переливы гамм, музыка наполняла освещенную теплым светом комнату. Я смотрел в сияющие глаза Меридит, слушал прекрасные звуки и ощущал, как эмоции на части разрывают мое сердце - грусть и радость, счастье и горе сменяли друг друга точно так же, как одна тональность сменяла другую в звучащей божественной симфонии.
- Что это, Эм? Звучит так красиво и так незнакомо... Что это за инструмент?
- Ты узнаешь, Эр, обязательно узнаешь все, - она положила теплые ладони на мое лицо и всмотрелась в мои глаза. - Запомни ее, прошу тебя. Это важно, - Меридит провела ладонью по моей щеке, судорожно вздохнула и прошептала: - А теперь вставай, Эр.
- Ч...
- Вставай, Эр! - более настойчиво произнесла она. - Ну же, вставай, Эр!
*
- Вставай, Эр! Чтоб тебя, а! Проснись уже, мать твою! - Рэс упрямо тряс меня за плечи. - Какого черта происходит, Милорд Художник?!
Узы сна слетели, как утренний туман, оставив острую боль и горечь в груди. Я непонимающе смотрел на Номреса, отрешенно моргая. На какой-то дивный миг мне показалось, что все это было сном - смерть моей семьи и прекрасной Эм, Виконт Ватт и его ублюдки, убийства и пытки... Показалось, что мне снова семь лет, мы ходили на охоту с отцом, где на нас напал ужасный волк, и вот теперь я лежу в кровати, покалеченный страшным зверем, а мой добрый друг Номрес Кэрар, искренне переживающий о моем состоянии, пришел меня навестить.
Я бессознательно ждал появления Эм, был уверен, что именно сейчас, с минуты на минуту, в комнату вбежит юная Меридит ван Хоффе из Базеля, которой через несколько скоротечных лет предстоит стать Меридит Фронсберг из Майнца. Она вбежит, бросится к моей кровати и, плача, примется рассказывать мне, как страшно ей было, когда отец и Крэд привезли меня в Вакернхайм, как жутко пахло смертью, как много было крови...
- Риман, сука, Фронсберг, очнись! - Номрес отвесил мне звонкую оплеуху, приводя в чувство. - Что с тобой такое?!
- А? - в ушах звенело от хлесткого удара, но разум все еще не прояснился. - Ты чего орешь, Рэс?
- Это ты чего орешь? - в широко раскрытых глазах друга застыли изумление и страх. - Ты разбудил весь дом своим криком. Я тряс тебя минут пять, но ты никак не просыпался... - он замялся и уставился вбок, немого успокоившись и сбавив пыл. - А потом ты начал стонать, плакать с закрытыми глазами. Даже не хочу знать, что такое тебе приснилось, ты меня до смерти напугал.
Рэс неуверенно заламывал пальцы.
- Ты звал ее, Эр, - прошептал он.
- Она мне приснилась. Это был настолько реальный сон, настолько реальный...
- Может я...
- Все нормально, Рэс. Это был всего лишь сон, пусть и невероятно красочный.
- Есть еще один момент, - Номрес вкрадчиво посмотрел в мои глаза, сделал паузу, кивнул сам себе и продолжил: - Ватт тоже орал ночью. Шрам прибежал ко мне где-то час назад, весь взъерошенный и сбитый с толку. Уверен, он едва не обделался от криков нашего пленника.