Так просто и обыденно. Рэс произнес эти слова так, словно ему каждый день приходилось говорить нечто подобное.
- Ты хотел убить меня?
- Конечно. У меня был замечательный план. Я бы стал Фронсбергом после твоей смерти. Вечным аристократом и правителем. Признаться, я не думал, что до этого дойдет, не думал, что придется тебя убить. Я ждал, когда ты покончишь с собой или сойдешь с ума в своей Башне. Но ты, упрямый осел, напротив начал проявлять тревожные признаки возвращения к жизни. И тогда, - он потряс в воздухе мешочком, в который несколько секунд назад пересыпал горстку ядовитых грибов. - Решение пришло само.
- Ты ублюдок, Рэс. Какой же ты...
- Я не закончил, Риман! - взорвался Кэрар. - Яд тебя не убил. Все люди, попробовавшие отравленную еду, умирали, как по часам. Хватало даже мельчайшего кусочка из моих запасов. Через пару дней они начинали вопить, - он махнул рукой в сторону окна. - Думаю, ты слышал. Их печень рассыпалась в прах прямо внутри живого тела, окрашивая кожу в пронзительный желтый цвет, их рвало кровью, а затем приходила смерть, чтобы пожать свой гарантированный урожай. Но ты, - протянул он, грозя мне пальцем. - Ты сожрал несколько десятков этих грибов, и даже кашлять не начал.
- Мне везет.
- Ага, - Рэс зашелся громким смехом. - Еще скажи, что тебя хранит Господь! Нет, Эр, дело в другом. Я долго не мог понять, но потом осознал, что просто не видел очевидного, - он замолчал и пытливо уставился на меня. - Ты такой же, как я.
Тишина зазвенела в спальне. Лишь сердце стучало в груди, отбивая динамичный ритм.
- Мы созданы едиными, Эр. Больше, чем братья. Я вижу, что ты мне не веришь. Я докажу.
Он разжал кулак. Рэс оставил один маленький гриб. Смертельное растение с бархатистой головкой цвета жженного хлеба и короткой тоненькой ножкой невинно покоилось на шершавой ладони Номреса.
- Что ты хочешь...
Я не успел договорить. Рэс проглотил галерину окаймленную.
*
Пятого июня Номрес понял свою ошибку. Кровавая рвота, жуткая боль и истошные вопли - Рэс вкусил полный букет ощущений, на который он обрек шесть человек. Аматоксин впился в его печень.
Даже в XXI веке отравление галериной окаймленной, или любим из ее подвидов, практически всегда заканчивается смертью. Действие яда проявляется лишь после того, как он окончательно укоренится в организме, и вывести его уже невозможно. Может помочь пересадка печени, конечно, если вовремя диагностировать тип разрушающего токсина, но... Шансов мало, всегда.
Голос соврал. Жуткое нечто из Темени обмануло Кэрара, свело его с ума, внушив уверенность в неуязвимости и безнаказанности. Пришла пора платить за глупость.
В 1522-ом году маленький коричневый гриб был ликом смерти. Проглотив его третьего июня, Рэс затянул петлю на собственной шее и выбил устойчивую опору из-под ног. Умирал он, как и все его жертвы, ужасающе быстро. Я пришел к нему шестого. Признаюсь, я этого не хотел, но не смог просто слушать его агонию. Когда-то он все-таки был мне другом, даже больше - я считал его братом и единственным оставшимся близким человеком. Удивительно, насколько люди способны оправдывать других людей, в особенности родных. Я вспоминал детство с Рэсом, его звонкий смех и множество забавных историй, которые он брал из ниоткуда, сочинял на ходу, и никак не мог поверить, во что он превратился. В его комнате стоял смрад. Жутко воняло рвотой, мочой и потом, воняло близкой смертью. Номрес лежал в кровати, кряхтя и корчась от боли, хватаясь за живот, царапая хрупкими ногтями пожелтевшую истончившуюся кожу.
- Эр, это ты? - сквозь зубы прошептал он. - Как же больно. Как же мне, сука, больно.
- Я здесь, Рэс, - я сел рядом с ним, аккуратно перевернул его на спину и смахнул грязный локон тронутых сединой волос с мокрого лица. - Я рядом, друг.
- Друг, - хрипло протянул он. - Прости меня, Эр. Умоляю тебя, прости меня.
- Я прощаю тебя, Рэс, - я взял платок и нежно вытер его вспотевший лоб.
- Прости меня, - он громко всхлипнул, скривившись от боли. - Я сделал столько... Такого... Так много зла, так много зла.
- Все хорошо.
Он начал плакать. Рыдать в голос, брызгая слюной и скрипя зубами.
- Боже, Эр. Ты не знаешь всего. Даже не представляешь, - он схватил меня за руку. В его движениях не было ни прежней силы, ни уверенности. Его лихорадило. - Я должен... Должен рассказать.
- Лежи спокойно, прошу тебя. Не трать силы.
- Мне конец, Эр. Я знаю это. Но прежде, чем я... Чем я умру, ты должен узнать, - он зашелся в приступе страшного кашля. - Я убил отца...
- Что? - не думал, что он может меня чем-то удивить, но ему это удалось. - Бальтеса?
- Думаешь, у меня было несколько отцов? Бальтеса, да.
- Но ведь он умер от болезни.