Герберт замолчал и замер. Он с нескрываемой любовью смотрел на свой шедевр, словно позабыв, что находится в комнате не один.
- Вы так любите свое имя.
- Это мое наследие, - подняв глаза, произнес он. - Как я и сказал, моя история.
- Как вы придумали все эти составы? Из чего они?
- Рецептуру я никому не открою, - мастер мило улыбнулся. - Даже под пытками. А вот как я их придумал, могу рассказать. Методом проб и ошибок, недоразумений и случайных смертей. Потом, слезами и кровью.
- А как вы приготовили последний? - бесцветная жидкость Души казалась безобидной. - Если он реагирует с воздухом?
- Хороший вопрос, милорд. Всегда ценил любознательных людей. В меру любознательных, - мгновенно исправился он. - В результате смешивания Душа получается мутной, темной... и безвредной. Но стоит ей постоять девять дней - она становится чистой, как роса, и опасной, как сама смерть.
- Я возьму ее. Одного флакона должно хватить.
- Отличный выбор, милорд, - он развернулся, достал из шкафа еще одну маленькую шкатулку и поместил колбочку с ядом вовнутрь. - Но прошу вас, будьте предельно осторожны. Запомните - один вдох, и конец.
- Один вдох, и конец, - повторил я слова Герберта. - Сколько я вам должен?
- Нисколько. Предвосхищая ваш вопрос, повторюсь - нисколько. Во-первых, я подозреваю, для чего и для кого вам нужен яд, - он резко вскинул руку. - Только не надо подробностей, прошу вас. А во-вторых, я вам обязан за смерть Кэрара.
- Откуда вы... Ладно. Но я не убивал Рэса. Номрес съел гриб, полагая, что он безвреден для него.
- Интересно, с чего бы он так решил, - Герберт хитро прищурился. - В любом случае, вы мне ничего не должны, милорд.
- Как скажете, мастер Гер... Оэйери, - я еще раз, напоследок, оббежал взглядом тайную комнату отравителя. - Мне у вас нравится. Не очень уютно, кончено, и слегка тесновато, но как-то...
- Интригующе?
- Безопасно, - тонкие брови мастера взлетели вверх. - Как будто я дома.
- Подобную характеристику это место еще не получало. Рад, что смог вам угодить, милорд. Удачи вам в ваших делах.
- И вам, Оэйери. Передавайте привет Каю.
Герберт медленно кивнул и отвернулся. Я вылез из подавала, отпер скрипучую входную дверь и вышел на улицу. В этой части Майнца, расположенной впритык к вонючим докам, воздух никогда не был чистым. А после благоухающей мастерской парфюмера он и вовсе казался ужасающе смердящим.
- Мда, - поморщившись, протянул я. - Надо было взять розовой воды. Уж заодно.
Правая рука инстинктивно легла на грудь. Шкатулка с Душой лежала за пазухой и твердое дерево ящичка навязчиво ощущалось кожей, даже сквозь ткани походной одежды. Я нес с собой оружие. Страшное оружие, со слов его создателя. Как раз такое, какое я и искал - отрава для паразитов.
*
Стражник стоял у ворот, сонно водя головой и усиленно моргая. Рослый мужчина то и дело потирал глаза, тщетно пытаясь отогнать дремоту. Он словно бы увидел меня лишь тогда, когда я очутился прямо перед его носом.
- Как твое имя?
- А? - он отрешенно качнул головой, разгоняя усыпляющий туман. - Ханнес. Милорд, - перед последним словом он сделал затяжную паузу, будто размышлял, стоит ли ему вообще его произносить.
- Ханнес, - я утвердительно кивнул. - Собери всю стражу замка, Ханнес. Все должны прийти в главный зал... Это тот, который самый большой из всех.
Стражник тупо пялился на меня снизу вверх.
- Ты меня понял?
- Большой зал. Собрать всех. Ага. Милорд, - очередная пауза, но уже не такая длительная.
- Славно, - я пришпорил коня и въехал во внутренний двор.
Конюшня. Двор. Лестница. Холл Вакернхайма. Длинный коридор с зычным эхом, передразнивающим звуки моих шагов. Огромная дверь, которую за последние десятки лет открывали только слуги. Величественный зал встретил меня пугающей пустотой. Во времена моего детства это помещение вызывало страх и благоговейный трепет - настолько оно было огромным. На моей памяти его использовали лишь однажды - когда давний друг отца из Базеля приехал в замок со своей семьей. Зал идеально подходил для роскошных балов, утопающих в пестрых цветах вычурных нарядов и заполненных сотнями радостных лиц, мог быть преображен под завышенные критерии дворянских пиров... Но он почти всегда пустовал.