- Я же говорил вам, что делал не только яды, - мы возвращались в замок после одного из бесчисленных объездов моих земель.
- Они вас любят. Вы для них как святой образ на фреске собора.
- Они верят, что я маг, - мастер искренне рассмеялся. - Чудотворец, говорят они.
- И чем вы заслужили такое имя?
- Помощью. Своим ремеслом. Им многого не надо, милорд. И болезни у них, как правило, простые. Были, конечно, и такие случаи, с которыми я справиться не смог. Но их благодарность велика, - он твердо посмотрел на меня. - Особенно когда помощи ждать неоткуда.
Он задел меня этими словами. Откровенно задел. Но он был прав. Я слишком долго упивался своим горем, слишком часто говорил с Эм и совершенно позабыл, какая ответственность лежит на мне. Конечно, я полагался на Рэса и верил в него, но...
- Это все моя вина. Все беды, через которые пришлось пройти этим людям - моих рук дело.
- Ну не совсем ваших, милорд, не стоит говорить настолько грубо, - Герберт снисходительно покачал головой. - В конце концов, у вас есть шанс все исправить. И вы исправите, я даже не сомневаюсь.
Мы въехали во внутренний двор замка, слабо освещенный настенными факелами. Темная летняя ночь стремительно накрывала землю непроницаемым черным полотном, превращая окружающий живой мир в безмолвную Темень. Алхимик и его подмастерье провели в моем доме две с половиной недели, но их присутствие уже оставило заметный след на внешний вид и атмосферу Вакернхайма. Изменилось все. Все. Кроме Башни.
- Вы так и не расскажите мне, что там? - Оэйери запрокинул голову. - Она высокая.
- Расскажу. Пойдемте.
- Вот так сразу? Так просто? Я думал, вы будете скрывать этот секрет до последнего.
- Незачем. Идем.
Герберт последовал за мной, прихватив с собой один из факелов. Мне же свет был не нужен - я мог подняться по ступеням Башни в полной темноте, ни разу не оступившись. Некоторые шаги невозможно забыть, особенно после того, как совершил их не одну сотню раз. Наверху было темно и тихо. И все так же сладко пахло маслом и холстом. Мои картины висели на своих местах, покоились, ожидая моего возвращения.
- Здравствуй.
- Кхм, - Оэйери неуверенно переминался с ноги на ногу, стоя позади меня. - Мне тоже стоит поздороваться? Я ничего не вижу.
- Пройдите чуть вперед.
Он сделал шаг, а затем еще один. И замер. Колеблющийся свет факела залил часть круглой комнаты, разогнал темноту. Разбудил Эм.
- Интересно, - задумчиво протянул он. - Не думал, что вы пишете. Да и при том настолько неплохо...
- У меня было время. Много времени. И я провел его здесь, рисуя ее.
- Кто она?
- Имя вам ничего не скажет. Ее звали Эм. Меридит.
- Меридит... Красивое имя. Красивые картины.
- Рад, что вы оценили.
- А что здесь?
Он поднял факел повыше. Томный свет от дрожащего пламени продвинулся чуть дальше, открывая взгляду скрытые в темноте картины, расположенные на трехногих мольбертах. Рисунки, которых я боялся и избегал.
- Что это? Боже... Зачем вы...
И тогда я рассказал ему все. Про смерть Эм, про убийство моей семьи. Поведал ему о шайке Виконта Ватта. Рассказал про долгие годы, проведенные в стенах этой Башни, про одиночество и диалоги с погибшей любовью. Герберт внимательно слушал и лишь изредка кивал головой. Он не задавал вопросов, не хмыкал и не сопел. Когда я рассказывал ему про Рэса, солнце нового дня лениво выползало из-за горизонта. А когда я открыл алхимику тайну страшных картин, когда описал, как и сколько раз я пытался от них избавиться, желтый испепеляющий диск достиг зенита. Я говорил, говорил и говорил, расхаживая кругами по комнате, делая паузы, смачивая слюной высохшие губы. Я выплескивал все, что копилось во мне на протяжении многих лет. Это был очень долгий монолог, похожий на те, что раньше постоянно оглашали эту пустую комнату. Но в этот раз у меня был слушатель. Живой человек, из плоти и крови, человек, похожий на меня больше, чем кто-либо другой, разделяющий со мной бремя одержимости, способный понять, каково это - быть зависимым от чего-то. Или кого-то.
Дослушав мою исповедь, Герберт покачал головой, немного пожевал язык, провел ладонью по лысине и предложил уничтожить одну из кровавых картин.
- Я очень устал, милорд, буквально валюсь с ног. Мне не помешает отдых. К тому же я хочу как следует обдумать вашу историю. Но прежде чем мы уйдем, давайте возьмем одну из картин. В любом случае, вам нечего терять... У меня есть прекрасный состав, который растворяет даже металл. Смажем им весь холст и посмотрим, что будет дальше.
- Это бесполезно. Вы меня не слушали? Я пытался, и не раз. Они возвращаются, что бы я ни делал.