- Ты прав. Еще две я нарисовал раньше.
- Вы любили ее?
Я молча посмотрел на Чарльза:
- И все еще люблю, - «Прости меня, моя родная». - Но суть не в этом. Скажи, мог ли я нарисовать все это, - широким жестом я указал на стены круглого помещения. - За одну человеческую жизнь.
- Вопрос лишь в том, действительно ли вы, именно вы, нарисовали все эти картины.
Я рассмеялся.
- А у тебя пытливый ум, мистер МакУэйд, - я вновь посмотрел на Чарльза. - Я рассказал тебе свою историю и показал тебе ее часть. Верить или нет - дело твое. Но мы здесь не за этим. Мне плевать на твою веру. Я хочу услышать ответ, желательно положительный, относительно моего предложения.
- Стать хранителем Гренсфорда? - он замолчал. - Вы даже не попросите меня что-либо подписать?
- В этом нет необходимости. Все документы мы легко оформим позже.
- А что, если я откажусь? Вы меня убьете?
Сообразительный старик стойко уставился на меня своим ясным, волевым взором. Он все понял, я видел блеск осознания в его глазах, и меня это не удивляло. Мне нравился МакУэйд, и я не хотел бы его убивать, но сохранение моей тайны превыше всего, и уж тем более незаметной жизни старого слуги. Почти век назад, к западу от Парижа выбранный мной хранитель Шато Селант не оправдал моих ожиданий. Чересчур набожный мужчина по имени Линар де Ранд начал самозабвенно креститься и орать во всю мощь легких, выкрикивая «Ересь», «Дьявол» и прочие слова, после того, как я открыл ему свою правду. Религиозного фанатика пришлось убить, отправить его навстречу с его вымышленным создателем.
- Мне...
- Нет. Не отвечайте. Я не хочу знать ответ. В любом случае, я согласен.
Я легко похлопал старика по плечу:
- Вот и славно. Мы проведем здесь пару дней, а затем отправимся обратно, - я приветливо улыбнулся Чарльзу. - В твои новые владения.
Тем вечером мы плотно поужинали в блестящем мрамором зале Вакернхайма. Попивая сладкое летнее вино, я поведал старику пару историй из моей долгой и весьма насыщенной жизни. Чарльз внимательно слушал мои рассказы, время от времени задавал вопросы, а порой скептически хмыкал. Под конец долго ужина, когда на Майнц уже давно опустилась густая и теплая ночь, мой новый хранитель спросил:
- Каковы мои обязанности?
- Беречь Гренсфорд. Я запрещаю менять внешний вид и облик особняка. В остальном - ты полноправный владелец целого феода.
- И все? - недоверчиво спросил старик.
- Нет, - я улыбнулся ему. - Ты должен будешь найти наследника, того, кто займет твое место после твоей смерти. Желательно, молодого юношу...
- Чистого и невинного?
- Мне все равно. Главное, чтобы в нужный момент он смог возложить на себя твои обязанности, - я высоко поднял бокал. - И полномочия. Сколько тебе лет, Чарли?
- Весной минул пятьдесят первый год.
Я покрутил пальцами в воздухе:
- Значит, тебе нужен преемник лет десяти, не больше.
- А если я умру через пару лет? - вскинув брови, спросил старик.
- Будем действовать по обстоятельствам.
Чарльз залпом осушил свой практически полный бокал и начал подниматься из-за стола, сыто кряхтя.
- И еще одно - моя тайна должна оставаться тайной. Всегда, - я пристально посмотрел на хранителя.
- Разумеется, - МакУэйд серьезно кивнул головой. - Я устал, Господин, позвольте? - он указал рукой в случайном направлении.
- Конечно, - жестом ладони я подозвал стоящего статуей мелкого служку. - Проводи мистера Чарльза в его покои.
Слуга покорно поклонился и, раболепно взглянув на старика, позвал его за собой. Минутой позже, когда МакУэйд покинул зал, в обширное помещение резво вбежал Ортрун. Едва кивнув головой, он выдвинул из-за стола соседний антикварный стул и сел на него, жалобно скрипнув суставами.
- Новенький? - я кивнул. - Он выглядит скорее как... «старенький».
- Ерунда. Мне он нравится.
- Я и не сомневался, - Ортрун покачал головой. - Вы надолго?
- Послезавтра уедем. Что нового?
- В испанском доме новый хранитель...
- В котором?
- У Картахена.
- Ммм... Значит, старина Нестор погиб.
- Старик Нестор. Ему было почти восемьдесят.
- Кто там теперь?
- Марик Бонелло. Он написал очень грамотное письмо, вам понравится. Принес соболезнования, поклялся в верности, рассказал о своих планах на ближайшие пару лет.
- Чудно.
Ортрун замолчал. Я крутил в руках бокал, наблюдая, как переливается красный напиток в ярком свете десятков факелов.
- Пойдете к ней? - тихо спросил слуга.
- Конечно, - я сделал большой глоток. - Я за этим и приехал.
*
По лестнице я поднимался без факела, практически в полной темноте, лишь изредка освещаемой тонким и бледным лунным светом, проникавшим внутрь башни через узкие вертикальные бойницы. Но шел я также уверенно, как мог идти по идеально ровной дороге в ясный солнечный день. Я знал наизусть каждую ступеньку этой древней лестницы и поднимался по ней так, как делал это уже тысячи раз раньше в разные века, разные сезоны и под разными именами. Я шел домой. Поднявшись на самый верх Башни Искусств, я замер, позволяя беспощадным чувствам старой тоски и ностальгии завладеть мной.