- Очень красиво. Она как живая.
- Благодарю.
- Такое чувство, что я могу услышать ее смех, если посмотрю подольше...
- Что ты хотел, Чарли?
- Я на счет вашего предложения... Принять участие в составлении древа.
Я не ожидал, что когда-нибудь услышу подобные слова от этого обстоятельного старика. Я был уверен, что выдумки, или даже некое творчество, вовсе не интересуют Чарльза. По правде говоря, сделанное мной предложение об участии в редактировании моей родословной было скорее шуткой. Но МакУэйд меня удивил. И сумел заинтересовать.
- И что у тебя на уме? Хочешь создать историю дома?
- Нет, - глаза старика возбужденно блестели. - Я хочу населить его призраками.
МакУэйд рассказал мне крайне занимательную историю, которая стала основой его пугающей идеи. Прежде всего, он поведал мне о своем детстве, о небольшом городке к западу от Честера под названием Денби. Построенный в уэльском захолустье, недалеко от побережья Ирландского моря, старинный замок, рядом с которым и располагалась деревенька юного Чарльза, в середине XVII века стал местом заточения бунтарных роялистов. К тому времени, когда МакУэйду исполнилось пятнадцать, тюрьма Денби стала местной страшилкой. Но не просто детской сказочкой о ведьмах и нетопырях - узников замка пытали. Со всей жестокостью средневековья. Чарльз рассказал, что по ночам с холмистой возвышенности, ярко освещенной сотней факелов, то и дело скидывали трупы, а в воздухе звенели вопли пленников. То место быстро нарекли проклятым, его боялись все, от мала до велика, объезжали его стороной, косо поглядывая на массивные стены с редкими бойницами. Но старина Чарли был заинтригован. В первую очередь тем, что страх людей не ушел даже после того, как замок покинули его обитатели. Легенда жила и жила, осталась в умах простого люда и тенью висела над Денби.
- Люди боятся всего в своем невежестве. Это нормально. Так и появилась религия. Поэтому они и верят в Бога.
- Да, наверное, - старик неуверенно посмотрел на меня. - Но подобные места, а я не думаю, что замок Денби единственный в своем роде, пропитаны каким-то магическим страхом. Любой человек, кто слышал об этом месте даже невероятно отдаленные слухи, не решится пройтись по коридорам замка, да что там, даже во внутренний двор не зайдет!
- И ты хочешь превратить Гренсфорд в нечто подобное?
- Да.
- Но зачем?
- Из соображений чистого тщеславия, - старик широко улыбнулся. - Ужас Гренсфорда, созданный нами, будет не только вашим наследием, но и моим.
- И о каком же ужасе идет речь? Хочешь сделать дом пыточной камерой?
МакУэйд продолжил развивать свою мысль, рассказав мне о повстречавшейся ему в одном из честерских трактиров странной женщине. Ее звали Розмари Ольстер. И одновременно с этим именем она носила еще два - Мона и Марлен фон Ририх. Чарльз задумчиво говорил о ее необычной личности и весьма неординарном поведении, а я заинтересованно слушал. Но, как выяснилось, не эта женщина подтолкнула старика к созданию сумасшедшей семьи Гренсфорда. Точнее, не только она.
В начале 1742-го, почти за полгода до этого разговора, старик впервые посетил «Дэрристер». Там он встретил Розмари и там же он познакомился с Генри Блэкстоуном. Диалог между стариком и мужчиной, который в день знакомства с Чарльзом еще не был хромым инвалидом, я описал в своем дневнике, опираясь на слова МакУэйда. С той лишь разницей, что в действительности этот диалог произошел не в 1745 году, как мы его задокументировали со всеми поправками на состояние Блэкстоуна, а в 1742. Тогда же Чарли узнал от своего нового знакомого о существовании Стивена Шертона и такого направления философских изысканий как психология. Старик поведал мне, что с того дня, как он впервые вошел в просторное и уютное помещение «Дэрристера», он не посещал иные трактиры Честера. Чарльз снова и снова приходил в ночную обитель странной женщины, вел глубокомысленные диалоги с Генри, разузнав у последнего многие аспекты его жизни и ремесла.
- И тогда, - сказал старик, - множество вещей, известных ранее и открывшихся мне в последние дни, образовали единую картину. Даже не картину - идею. Замок Денби, Розмари-Мона, рассказ Генри о человеческих душах. Найденный мной мальчик, который на первый взгляд наводит жути своей скромностью и замкнутостью. Ваше предложение об изменении древа Фронсбергов. Я уже давненько думаю об этом... И чем больше думаю, тем больше красок я вижу в этой идее.
- Значит, у тебя уже есть какой-то план? - я испытующе смотрел на старика.
- Да, приблизительный.
- Расскажи мне о нем. Каков наш первый шаг?
Чарльз удовлетворенно расплылся в улыбке:
- Бенедикт должен умереть в тот день, когда к нам придет письмо из Вакернхайма, завещание Рональда Майкла, - я кивнул. - Но надо обеспечить его семьей. Жена, и пара детей...