Но куда важнее встречи с Бальтесом была встреча с его сыном. Рэс не приходил ко мне, пока я был прикован к постели, и это задевало. Я считал его своим другом, пожалуй, единственным, и показанное им безразличие вызывало внутреннюю тревогу. Хоть я и не жаловался на недостаток внимания - в конце концов, у меня была Эм - поведение весельчака Рэса казалось необоснованно равнодушным и обидным.
Семья Кэрар приехала в полдень, как и всегда - сотни раз до этого и сотни после. Номрес вел себя непривычно тихо, едва заметно кивнул мне, когда я вышел на крыльцо замка, и поспешно потупил взор. Я надеялся, что он будет вести себя так, словно ничего и не случилось: пошутит пару раз, возможно даже на счет моего выздоровления, расскажет новую забавную историю и поведает, что не мог меня навестить по какой-нибудь важной и все объясняющей причине. Но Рэс буквально источал волны стыда и нервозности, что казалось совершенно нелепым и никак не подходило его ироничному образу. Я спустился с крыльца, поздоровался со старым учителем и позвал Номреса за собой. Он виновато плелся следом, упрямо смотря в землю. Мы подошли к потрепанному чучелу, которое вблизи выглядело еще более ущербно, чем издалека.
- Что расскажешь?
- Послушай, Эр... - извиняющимся тоном начал он.
- Ты был невероятно занят? Я две недели провел в кровати, Рэс. Две недели. И ты не мог даже...
- И приходил к тебе, если ты об этом, - Номрес, не мигая, смотрел в мои глаза. - В самом начале, на второе утро после той ночи.
- Мне никто об этом не сказал.
- Потому что меня никто и не видел. Я... Не знаю, Эр. Я испугался. В комнате жутко пахло травами и кровью, - он понуро отвел взгляд. - Я думал, ты умрешь. Я не хотел видеть тебя таким...
- Но я выжил.
- Да, - его глаза как-то странно блестели. - И это пугает еще больше.
- Еще больше? И что же пугает тебя, Рэс?
- Ты. Сначала ты рисуешь так, что мой отец пускает слюни на твою картину - а его очень непросто удивить, и уже тем более восхитить, ты сам знаешь. Потом ты стреляешь из лука настолько умело, что проклятый Робин из Локсли удавился бы от зависти, увидев твои навыки... А потом, - Номрес неожиданно перешел на шепот. - Тебя приносят почти мертвого. Я видел тебя, Эр, и, поверь, я никогда не забуду увиденное. Твои бок и нога больше походили на измочаленный кусок свежего мяса... А теперь, спустя лишь пару недель, ты стоишь здесь, передо мной, полностью здоровый. Черт бы меня побрал, Эр, но я не знаю, как это можно объяснить!
- Отец говорит, что это чудо Божье.
- Вот как! Чудо, значит, - Рэс заметно напрягся. - На улицах Майнца я видел всякое. Всякое: страшное и не очень. Но знаешь, чего я точно никогда не видел? Подобных чудес, Эр. Люди погибают и от меньших ранений... А у тебя даже хромоты не осталось. Словно и не было никакого нападения ужасного волка. Да только ведь оно было - я сам все прекрасно видел, вот этими вот глазами, - он ткнул себе в лицо двумя пальцами.
- И что ты хочешь этим сказать, Рэс?
«С тобой что-то не так, приятель». Вот что хотел сказать Номрес. Я видел это по его глазам, по дрожащим губам и трясущимся ладоням. «Ты мне дорог, но с тобой что-то явно не так».
- Я не знаю, Эр. Ничего, - он крепко зажмурился. - Давай просто забудем об этом, сделаем вид, что ничего такого не происходило, - Рэс кинулся мне на шею. - Иначе... Иначе я даже не знаю. Я тебя люблю.
- Х-хорошо. Давай попробуем.
Осадок от этого разговора остался надолго. Номрес, как и прежде, неизменно приезжал в замок, сопровождая старого Кэрара, но... Я чувствовал его настороженность и отстраненность, ловил на себе его хмурый взгляд и знал, что как прежде уже не будет.
*
Семнадцатого декабря 1499 года мне пришло письмо из Базеля. Запечатанный красной печатью конверт выглядел вполне обычно, но он таил в себе нечто сокровенное. Плотная бумага скрывала подарок - легкий аромат, с которым успел так хорошо познакомиться двумя месяцами ранее. Запах Эм.
Дорогой Эр!
Если ты получил это письмо десятого декабря, то знай - сегодня мне исполнилось восемь лет! Сомневаюсь, что оно найдет тебя так скоро, ведь я только начала его писать, а на дворе уже третье. Но все равно, поздравь меня вслух, дорогой Эр.
Отец пообещал подарить мне клавесин. Я так рада этому - даже не могу найти подходящих слов, чтобы описать мой восторг. Я уже больше месяца не занималась музыкой, и, признаюсь, с трудом себя сдерживаю! Пальцы так и ломит от желания прикоснуться к гладким клавишам, а в голове постоянно звучит фантомный голос струн. Когда-нибудь в будущем я обязательно сыграю тебе мелодию, которую сочиню сама. И она будет прекрасной, я уверена, мелодичной, легкой и таинственной. Жду не дождусь, когда вновь приеду в Вакернхайм и продолжу обучение с Бальтесом. Мы провели каких-то десять занятий, а я уже узнала так много нового и интересного, что кругом голова. Быть может, я преуспею в музыке так же, как и ты в рисовании. По крайней мере, я очень на это надеюсь.