- Очень жаль! - возглас Рэса вернул меня к реальности. Я вновь увидел ночной двор Вакернхайма, частично заваленный черными от копоти камнями, я поднял голову вверх, чтобы еще раз убедиться в том, что Башня, наша с Эм Башня Искусств разрушена наполовину. Я увидел связанных братьев Хеймраттер в последние часы их жизни... И почувствовал, как ненависть густым потоком льется в мой разум, ощутил, как темная злоба наполняет меня неестественной силой и бодростью.
- Глух, - огромный наемник, подошедший вплотную к Виго, замер и удивленно обернулся в мою сторону. Он слышал меня. Я не кричал и не махал ему руками, но каким-то образом он меня слышал. - Правую руку. В локте.
Громила медленно кивнул, пытаясь понять, каким образом незнакомый голос звучит в его голове.
- Глух! - Рэс выскочил перед ним, размахивая руками, словно пародируя деревенскую мельницу. - Ты... Э-э-э... Понял приказ нашего Милорда Художника? Давай! Руби!
Воитель, не мигая, смотрел на меня, удивленно раскрыв рот, будто и не замечая высокую фигуру Номреса перед собой; затем он медленно кивнул, повернулся к Виго и высоко поднял топор. Я видел, как секира Глуха достигла зенита, замерла на месте, зловеще поблескивая заточенным острием, и решительно направилась вниз, к своей цели.
«Это безумие. Чистое безумие. Надо было просто убить этих людей, отравить или заколоть во сне. Кровавая казнь - явный перебор. Как я до этого дошел?»
Голос сомнения звучал очень глубоко. Мысли копошились в голове, когда огромный топор палача превратился в размытую полосу холодного металла. Я сделал резкий вдох, наблюдая, как движение секиры замедляет свой стремительный ход, все еще оставаясь смазанной волной, олицетворяющей мое неизбежное возмездие. Секунды растянулись на часы, будто бы давая мне последний шанс прервать этот кошмар. Я вытянул руку, собираясь остановить глухонемого наемника в самый последний момент...
Заточенный боевой топор легко отрубил руку Виго Хеймраттера в локтевом суставе. Словно это была и вовсе не рука, а сухая ветка давно умершего дерева, сохранявшая свою форму благодаря тонкому слою древесной коры. Я видел, как яростно брызнула его кровь, слышал, как противный хруст разрубленной кости утонул в истошном вопле страданий. И мне было хорошо. О да, мне было прекрасно! Все сомнения исчезли, как утренний туман, пришло осознание правильности и несомненной праведности моих действий, даже не осознание, а принятие неоспоримого факта - я твердо следую заветам моего отца. Я все делаю правильно. Только агония может быть расплатой за агонию, боль - справедливой ценой за боль.
«Кричи, урод! Кричи! Эм творила музыку на клавишах чембало. Я буду творить музыку на тебе, твои вопли станут моими нотами, а продолжительные стоны - моей тональностью».
- Вторую руку, Глух! - неожиданно я услышал свой спокойный голос.
Второй замах, второй удар, второй вопль накладывается и перекрывает первый. Виго рыдал и орал во все горло, округлившимися глазами ошарашено пялясь на то, что еще несколько секунд назад было его руками. Я видел, как слезы боли и отчаяния льются по его морщинистому лицу, и как точно такие же слезы бегут по лицу его близнеца, связанного полутора метрами правее. Хаго что-то кричал, пытаясь переорать вопли изувеченного братца, кричал, пока Рэс не заткнул его мощным ударом в челюсть. Я подошел к Виго и посмотрел в его широко раскрытые глаза.
- Чтоб ты сдох, Фронсберг! - скрипя зубами, прохрипел ландскнехт. - Давай! Убей меня! Убей!
- Убить? И лишить тебя мучений? Ну уж нет! Глух, - громила смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. - Теперь ноги. До колен, - я провел ладонью, указывая линию удара.
- Ч-что? - губы Виго неестественно дрожали. - Нет, нет, нет, - он вновь начал извиваться в путах, но уже вяло и обессилено. - Нет...
Последнее слово он жалобно прохныкал, чем вызвал неимоверный взрыв истеричного смеха. Хохотал, конечно же, Номрес. Но и я поймал себя на том, что едва сдерживаю улыбку.
- Давай, Глух.
Я отошел в сторону, чтобы избежать кровавых пятен на чистой одежде, заправил руки за пояс и стал расслабленно следить взглядом за размеренными движениями палача. Эту картину я уже видел - взмах, удар, вопль, взмах, удар, вопль.
Теперь уже передо мной лежал человеческий обрубок, лишенный рук и ног, обильно истекающий кровью.
- Прекрасное зрелище! - ликовал Рэс. - Твой враг повержен, лежит у твоих ног, а жизнь медленно покидает его тело, продираясь сквозь пелену страданий.