Ватт тихо скулил, выслушивая странную болтовню странного человека.
- Но вы совершенно не подумали, - мужчина медленно отвязывал локон с запястья. - Что драконов не существует, и никакой из королей не погладит вас по головке за убийство, - он наклонился к Виконту и обвил светлые волосы вокруг шеи Ватта. - За преступления казнят, отрекают от церкви и сжигают на кострах. Вы просчитались, серьезно просчитались. Знаешь, мы даже не терпится поскорее увидеть...
- Рэс, - сидящий напротив Виконта человек, лицо которого скрывала черная маска с серебряной окантовкой, строго оборвал речь болтуна. Ватт видел, как над глазными прорезями томится массивный сапфир...
* * * * *
- Рэс, - он увлекся своим таинственным монологом. Мало того, что он сломал губастому нос - теперь он запугал ублюдка до полусмерти. - Хватит.
Номрес робко улыбнулся и сложил руки на коленях.
«Он ненасытен. Ему все мало».
Утром пятнадцатого мая, дождавшись, когда Ватт уйдет на службу, мы вломились в его скромный дом, воняющий плесенью и бедняцкой кашей. Бледную жену и юную дочь наспех связали и вывели на улицу. Примерно двенадцать часов назад мы точно так же ехали в повозке, сопровождая испуганных дам в Вакернхайм. В Майнц мы вернулись ближе к вечеру, зашли в опустевший дом Ваттов и принялись ждать...
- Куда меня везут? - мои мысли прервал плаксивый голос Виконта. Он сидел напротив меня, и даже в густой темноте закрытой повозки я видел, как противно блестит слюной и кровью его выпяченная губа. - Где моя...
- Домой, - радостно прошелестел чистый голос Рэса. - Мы едем домой, приятель.
- Д... Что? Домой?
- Ты все увидишь сам. Это сюрприз.
Вопрос Ватта казался неуместным, конечная точка нашей вечерней поездки была очевидна. Но отупляющее действие страха затмевало разум, я знал это по собственному опыту. Виконт дрожал, хныкал и стучал зубами, даже и не подозревая, что Номрес сказал правду - мы ехали домой. В его новый дом.
Когда фургон остановился, Рэс жизнерадостно завопил:
- Приехали! Давай, приятель, вставай! Вставай навстречу новой жизни!
Ватта грубо выпнули из повозки. Он тяжело рухнул на землю, впечатавшись лицом в твердый грунт. Видимо ему было больно - он сдавленно закричал и закрыл нос руками, щедро поливая кровью темную землю. Рэс направился к нему, но я его осадил. Я хотел, чтобы губастый выродок постепенно пришел в себя, прочувствовал атмосферу дома и понял, где он оказался. На это ушло минут десять.
Ватт поднял залитое кровью лицо и медленно оглядел двор.
- Нет... - едва слышно прошептал он. - Нет, нет, нет, нет...
Я видел, как печать ужаса исказила физиономию Виконта, как округлились его глаза и наполнились блестящими в свете уличных факелов слезами. Он завертелся на месте, произнося «нет» каждую секунду.
- З-зачем вы привели меня именно сюда? - он сжался, посмотрев в сторону разрушенной и обугленной Башни Искусств. - Это мертвый дом.
Я отвернулся от Ватта и подошел к кучеру, в немом требовании вытянул руку и принял от молчаливого наемника оберегаемый им Вирринг с колчаном. Я скинул плащ и закрепил наполненный стрелами чехол на правом бедре, перекинул лук через плечо и пошел в сторону замка.
- Этот дом был живым! - Виконт резко обернулся на мой голос, все еще дрожа всем телом. - Ты и твои уроды сделали его мертвым.
- Кто... Кто это?! Кто ты?! - Ватт истерично вопил. Его гадкие выкрики сопровождались злорадным хохотом Номреса.
- Но этот дом оживет вновь, я об этом позабочусь, - дойдя до высокого крыльца замка, я скинул серебряную маску и повернулся.
- Т-т-ты?!
- Я.
- Н-н-но... - Ватт хлопал ртом, пуская слюни. Его глаза вылезли из орбит, он перестал дрожать и тупо стоял посреди внутреннего двора, балансируя на грани рассудка. - Не-е-е-е-т... - протянул он. - Ты мертв.
- Разве? - я широко развел руки и покрутился на месте.
- Не похоже, что он мертв, - задумчиво и крайне серьезно произнес Рэс.
- Нет, ты мертв! - истошно заорал Ватт. - Ты, сука, мертв! Я сам видел, как тебя убили, видел, как один из братьев проткнул твое избитое тело мечом! Трижды! - он брызгал слюной, пытаясь доказать противоречащий реальности факт.
Рэс зашелся громогласным смехом, его буквально сложило пополам.
- Я жив. А вот оба братца... - я указал рукой на ворота Вакернхайма. Прямо над высокой аркой, на узкой площадке, которая предназначалась для обороны замка в случае нападения неприятеля, высились шесть копий. Каждое копье венчала отрубленная голова - обугленный череп Ландгрима, помятые головы Хеймраттеров, раздутая от побоев харя Гельбрета, посиневшая физиономия Гарофрида и измазанная в дерьме рожа Нодульфа.