Ватт заскулил и упал на колени, в ужасе уставившись на мою жестокую демонстрацию. Он крутил головой, в немой мольбе сложив руки на груди.
- Это все сон. Страшный кошмар, - лопотал он, выпятив губу.
- Точно такой же, в какой ты превратил мою жизнь. Вы убили всех, кто был мне дорог, - я вновь ощутил, как темная злоба наполняет мое тело, затмевает разум. Все было как в тумане.
Рэс шел ко входу в замок, прямо на меня. Встретившись с ним взглядом, я увидел неподдельное удивление на лице старого друга. Он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, покрутил головой и решительно направился в сторону. Не обращая внимания на действия Номреса, я продолжил:
- И я убью вас всех. Твои уроды мертвы, как и их семьи.
Ватт резко вскинул голову и уставился на меня.
- Г-где моя семья? - он вскочил на ноги и побежал на меня. Один из наемников отделился от толпы и встретил Виконта ударом сапога в грудь, откинув губастого ублюдка на несколько метров назад. Ватт хватал ртом воздух, валяясь в грязи, пытаясь побороть сковывающие импульсы боли. - Где м-моя сем-мья? - упрямо прохрипел он.
Я махнул рукой. Пара молчаливых убийц безмолвно двинулась в замок, уныло бренча кольчугой в томной тишине весеннего вечера.
- А вот и они, - монотонно произнес Рэс. Запал веселья Кэрара неожиданно пропал, он мрачно смотрел на меня, то и дело отводя взгляд.
Дочь и жену Виконта выволокли на улицу и поставили поодаль от него, метрах в десяти. Даже в тусклом свете факелов было видно, насколько потрепанно они выглядят - скромные дешевые наряды свисали порванными лохмотьями, совершенно не прикрывая ни груди, ни другие интимные места девушки и женщины, волосы мощными колтунами торчали в разные стороны, лица заляпаны кровью, грязью и слюной. Аннет Ватт громко всхлипывала, прижимаясь к матери и затравленно озираясь по сторонам. Я слышал, как взвыл Виконт, обращая мольбы и проклятья в высокое, темное небо, слышал страдание в его голосе, и оно было музыкой.
Я не ошибался, я был прав. Мучения Ватта несомненно доставляли мне удовольствие. Темная пелена эйфории застилала мир.
- Люсиль! Аннет! Что эти твари с вами сделали?! - рыдая орал он.
- Мои бравые войны... - «убийцы». - На славу потрудились, убивая твоих друзей. Когда они попросили поощрения в лице твоей миловидной семьи, я не смог им отказать. Говорят, рот у твоей жены вполне неплох.
- Ну не знаю, - фыркнул Рэс. - Задница молодой шлюхи понравилась мне больше.
Девушка заливалась слезами, пряча лицо в одеждах-лохмотьях матери. Ватт ринулся к жене, но вновь был грубо отброшен ударом наемника.
- Люсиль! - крупные слезы омывали окровавленное лицо Виконта. Он старался говорить ровным голосом, но у него плохо получалось. - Любовь, посмотри на меня! Ты вся в крови, любовь, твое лицо, твои руки... - дрожа, простонал он.
- Это кровь невинности Аннет, - едва слышно прошептала она.
Ватт посмотрел на меня и завопил срывающимся голосом:
- ТЫ СУЧИЙ СЫН! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, ФРОНСБЕРГ! НАДО БЫЛО ОТРУБИТЬ ТЕБЕ ГОЛОВУ, ПРЯМ КАК ТВОЕМУ ССЫКЛИВОМУ УБЛЮДКУ ОТЦУ!
- Вик! - Люсиль оторвалась от дочери и шагнула к мужу. - Я л-люблю тебя, Вик.
- ЭТО ТВОЯ ВИНА, ВИКОНТ ВАТТ! - сквозь ослепляющий туман наслаждения и ярости я услышал собственный голос. - ТВОЯ И ТОЛЬКО ТВОЯ! ВСЕ СМЕРТИ НА ТВОЕЙ СОВЕСТИ! И ИХ СМЕРТЬ ТОЖЕ!
Я словно ушел в небытие, со стороны наблюдая за всем происходящим, позволяя безумной, уничтожающей ненависти тянуть меня за собой.
Виконт секунду обдумывал услышанные слова. Ту самую секунду, которая ушла у меня на то, чтобы вскинуть лук и наложить стрелу. Когда я разжал пальцы, направив смерть в лицо юной Аннет, Ватт открыл рот и вытянул руку. Когда стрела с противным хрустом пробила череп девушки и показалась со стороны затылка, Виконт начал орать.
Я представлял себе, что она умрет тихо - может быть, сдавленно вскрикнет и падет на землю, сраженная моим выстрелом. Мать и отец, конечно же, начнут рыдать, а кровь из пробитого черепа образует художественную лужу.
Но все обернулось иначе - Аннет завизжала в страшном предсмертном приступе. Крики ее родителей потонули в ужасном вопле умирающей девушки, она упала на землю, а ее тело сотрясали лихорадочные волны. Все две дюжины моих смелых и хладнокровных наемников, толпившиеся во внутреннем дворе замка, за секунду превратились в стадо испуганных овец. Убийцы и разбойники жались друг другу, поверженные воем Аннет, вжимали головы в плечи и неумело крестились. Все, кроме Рэса. Он равнодушно смотрел на агонию юной девушки, устало склонив голову, и настороженно косился в мою сторону.