Впрочем, не всегда наши желания сублимировались полностью. Однажды днем в начале июня мы с Чарлсвортом остались, как это у нас называлось, «на смотровой», одни. Только что в буре огня, грохота и неописуемо сладких запахов выхлопа приземлился паром с торгового корабля «Крестоносец». Чарлсворт на него даже не взглянул. Он видел паром много раз. Он рассказывал мне о катере номер четыре «Организации Хедерингтона», — единственном катере, принадлежащем галактической корпорации, который еще не был отмечен в его книжечке. Хотя я тоже не видел это судно, я не был особенно заинтересован, но Чарлсворт жил ожиданием дня, когда приземлится «Хедерингтон» номер четыре.
Мы были одни, я считал за счастье просто видеть корабли и дышать запахом космопорта, но Чарлсворт был неспокоен. Я думаю, даже он стал понимать, в какой тупик завело его увлечение, а может быть, он просто вошел в иной возраст. Помню, в тот день мне подумалось, что, наверно, парень вырос из увлечения космическими кораблями и неизбежно настанет час, когда вид взлетающего челнока не тронет его душу. Тогда, думал я, он по-настоящему перейдет в ряды взрослых с их чуть теплыми увлечениями и помешательством на работе, успехе, женщинах, со всеми их унылыми оттенками скуки.
Можно, видимо, сказать, что в тот день мне в голову впервые пришла мысль о женщинах.
Чарлсворт исступленно бубнил, во всех деталях предвкушая свой восторг при посадке «номера четыре». Я стоял на пятой ступеньке Башни Стагга. По необъяснимой причине мой взгляд оторвался от безукоризненных контуров «Крестоносца-2» и передвинулся на бугристый выгон за забором. К своему огорчению, я увидел, что в нашу сторону движутся две девчонки. Вокруг них крутился большой черный зверь. Даже с такого расстояния я узнал королеву девятого класса Аннет Ларуж и ее фрейлину Риту Коггинс. Они заметили меня, свернули и пошли через кустарник к туннелю под проволочным ограждением.
— Ларуж идет, — перебил я Чарлсворта. — И Банни.
— Зачем?
— Какого дьявола мне знать?
— Ради Христа, спрячемся, Сагар.
— Они меня видели.
— Ну и что? Наплевать. Нечего здесь девчонкам делать. Это... неправильно. Они будут мешаться.
Я был с ним совершенно согласен. Позже я часто сталкивался с подобной точкой зрения в мужских клубах. Здесь нет ничего личного, нет даже обобщенного мужского шовинизма, все просто: людей определенного склада нельзя допускать до деятельности, которая их не касается и не может интересовать. По чистой случайности к «людям определенного склада» относятся лица противоположного пола.
Пока мы переговаривались, из темноты туннеля выскочил огромный черный псевдокот и прыгнул на Чарлсворта. Я поднялся еще на две перекладины — гораздо выше, чем мог достать даже этот ловкий зверь.
— Ради Христа, заберите его! — взвыл Чарлсворт. Лицо его исказилось от страха. Псевдокот положил лапы ему на плечи и пристально посмотрел в глаза — словно хотел сообщить что-то важное.
Псевдокошки на самом деле телепаты, но только среди себе подобных. На родной планете их тренируют для охоты, но на Земле они домашние животные и, если сказать правду, хорошая тема для светской болтовни. Довольно долго они служили этаким символом общественного положения. Устраивались выставки псевдокошек, уделялось особое внимание экстерьеру, по которому, как говорилось, можно определить, годится ли животное в элитные производители. Но в последнее время их осталось очень мало. В гораздо более интересных домашних питомцев можно с некоторой долей выдумки обратить зверье, уже существующее на Земле. Примером тому — недавно возросшая популярность сухопутных акул.
— Багира! — Аннет Ларуж поднялась из туннеля, неторопливо шагнула на солнечный свет и, едва псевдокот вернулся к ее ногам, притворилась, что не замечает Чарлсворта. Она обосновалась на травянистом пригорке у выхода из туннеля; с одной стороны — подружка Рита с кроличьим личиком, с другой — внимательный, настороженный псевдокот. Аннет что-то шепнула Рите, та захихикала, затем обе девочки надолго принялись рассматривать ближайшую ракету. Мы с Чарлсвортом тем временем неуклюже молчали.
Я спустился с лестницы и встал рядом с ним — его близость придала мне уверенности. На пригорке спокойный голос произнес:
— Некоторые тратят на чепуху массу времени, вместо того чтобы заняться чем-нибудь полезным. Да, Рита?
Ответ Риты был неразборчив и сопровождался хихиканьем.
— Как дети, — продолжала Аннет. — Собирают номера кораблей и записывают их в книжечки. У меня этим младший брат занимается. Ему восемь лет. Детское занятие.
Рита снова что-то сказала, и королева девятого класса мелодично рассмеялась. Я непроизвольно взглянул на Чарлсворта. У него было багровое лицо. Я обернулся к улыбающейся девчонке.