— Ну почему ты снова и снова говоришь об их Боге? — крикнула мать.
— Должен же быть какой-то другой путь к спасению, — сказал Иовав. — Возможно, нам стоит попытаться выбраться из города сейчас, пока не началась битва.
— Мы будем ждать, как нам было сказано, — в отчаянии проговорила Раав. — Если мы попытаемся защитить себя сами, мы погибнем так же, как и все остальные в этом городе. Нет. Мы доверимся людям Божьим. Они увидят красную веревку и вспомнят свою клятву. В этом доме мы в безопасности.
Она отломила кусочек от своей лепешки, обмакнула в вино и съела.
Все равно братья не успокоились, они продолжали ворчать и жаловаться. Почему человеку так трудно переносить бездействие? Раав старалась быть терпеливой. Она старалась быть сострадательной. Отец и братья провели в этом тесном доме долгие дни. Они начали уставать от общества друг друга. Женщины были не в лучшем состоянии. Все эти разговоры тревожили их. Насколько сильно любила Раав своих родных, настолько тяжелым испытанием были они для нее. Сколько бы она ни напоминала им об обещании, сколько бы ни ободряла их, они все равно до конца не верили ей. Они не могли перестать волноваться о своем будущем, как собака не может выпустить из зубов кость.
— Давайте доедим хлеб и ляжем спать, — предложила Раав. — Утром все встанет на свои места.
Она нуждалась в тишине и покое.
Когда все устроились на ночь, Раав вернулась к окну. Удовлетворенно вздохнув, она подперла щеки ладонями и принялась рассматривать израильский стан. Ночь была такой тихой, как будто все застыли в ожидании, когда Израиль начнет войну. Она провела рукой по толстой красной веревке, свисающей из окна. Прошло еще довольно много времени, прежде чем она легла в свою постель. Легла и закрыла лицо руками, пытаясь сдержать слезы.
Приди, о, Господь небес и земли! Пожалуйста, приди! Разрушь ворота и возьми город! Пошли Своих людей спасти нас из этого скорбного места! О, Бог всего сотворенного, я прошу Твоего милосердия. Да настанет день избавления!
Когда закончится сражение, позволят ли ей евреи стать одной из них? Ефрем не был дружелюбен и открыто осуждал ее. Если ее будущее будет в руках такого же человека, то на что ей надеяться? Он сдержит свое обещание и спасет ее семью, но его обязательства на этом закончатся. А она ждала большего. Имеет ли она право просить большего? Умолять? Эти мысли сводили ее с ума. Все, что она могла делать, — это ждать… и надеяться, что Бог более милостив, чем Его последователи.
Утром Раав, как всегда, встала раньше всех, ей не терпелось посмотреть, не началось ли движение в стане израильтян. Переступила через Мицраима и Бейсмат, обошла Вахеба и Агри. Звезды все еще светили на небе, и лишь тонкая полоска света на горизонте указывала на начало нового дня.
Испуганно она смотрела на величественного старца, стоявшего на расстоянии полета стрелы от городской стены. Он рассматривал стену. Кто был этот человек, одетый для битвы, стоявший в одиночестве и совсем не боявшийся опасности, которой себя подвергал? Может быть, он изучал стены, чтобы найти в них изъяны? У него был вид вождя, человека усердного и ответственного. Может быть, он изучал оборону врага? Конечно, если бы это был вождь израильского воинства, с ним должны были быть воины, исполнявшие роль телохранителей. Вытянув шею, Раав старалась рассмотреть кого-нибудь еще, кто охранял бы этого человека, но никого не было.
Когда она снова посмотрела на этого человека, с ним рядом уже стоял еще один, воин с обнаженным мечом. Откуда он появился? Она должна была бы заметить его приближение. Старец быстро подошел к воину, в его движениях были вызов и нетерпение. Он был настолько близок к стенам Иерихона, что она могла разглядеть, как шевелятся его губы.
Сердце Раав дрогнуло, когда она увидела, как старец упал перед воином на колени, а потом простерся ниц. После этого он встал только для того, чтобы снять обувь! По спине пробежали мурашки. Кто был этот человек, стоявший перед старейшиной? Почему старший поклонился младшему?
Мицраим пробормотал что-то во сне и перевернулся на другой бок, напугав ее. Раав оглянулась.
— Мицраим, — тихо позвала она. — Вставай! Быстрее! Иди, посмотри, что происходит за стенами!
Когда она повернулась к окну, воина уже не было, а старец быстро шагал назад, к стану, высоко подняв голову и расправив плечи. Раав почувствовала дрожь во всем теле.
— Что там? — сонно спросил Мицраим, став рядом с ней и выглядывая в окно. Восходящее солнце заливало светом иерихонскую равнину.