– Я слуга владыки и несу груз своих забот со смирением и покорностью, – ответил Эйе.
– Но ты слишком устал, дедушка. Я думаю, что пришло время тебе отдохнуть от забот. Ведь ты верно служил моему отцу, моей матери. Служишь моему мужу уже не один год.
– Это так, великая госпожа, – спокойно согласился Эйе. Хотя внутри его все клокотало.
Великого чати бесили ухмылки придворных внучки, этих разряженных ничтожеств. С каким удовольствием он прошелся бы палкой по их спинам. Но сейчас нужно терпеть! Игра только начинается…
***
У фараона в этот час были жрецы храмов Ра. Их было не менее пятидесяти, и все они были в жреческих длинных хитонах белого цвета с золотыми поясами.
Когда в зал вошла царица они все пали ниц перед ней. Это был знак особого почтения к жене фараона. И все это они сделали в присутствии самого Тутанхамона.
Анхесенамон торжественно прошла к трону мужа. И затем разрешала всем подняться.
– Муж мой фараон, к тебе заходил этот низкий интриган Эйе?
– Пока Эйе еще мой чати, жена.
– Он враг твой, муж мой. Враг. И один и самых коварных, и жестоких.
– Но ему доверял твой отец.
– И он предал моего отца. И я не хочу, чтобы он предал и тебя, любимый муж мой.
– Я понимаю, что ты не любишь своего деда, Анхесенамон. Но нам стоит быть справедливыми к нему.
– Он давно утратил свою мудрость, муж мой.
– Пусть так, жена. Но он оказал многие услуги мне и нам следует это помнить. Хотя я согласен, что теперь он более не нужен при нашем дворе.
– Сами боги просветили тебя, муж мой!
– Но Эйе следует оказать все почести и пусть он отдыхает в… в Фивах в своем доме. Он заслужил это!
Слова фараона были услышаны многими. Придворные решили, что часы власти Эйе сочтены…
***
Многие в то день перебежали от Эйе к Анхесенамон. Приёмный покой царицы перестал вмещать всех желающих ей поклониться. А приемный покой Эйе наполовину опустел.
Чиновники, посланцы номов, посланцы сопредельных государств не желали оставаться у гаснущего светила. Оно не давало им того тепла, которое исходит от высшей власти.
***
Мемфис
1337 год до новой эры
Четырнадцатый год правления фараона Тутанхамона
Великий чати фараона Верхнего и Нижнего Египта отдал все необходимые распоряжения согласно воле фараона и покинул дворец. Эйе отправился к себе в дом.
Там его уже ждал Нехези.
– Ты приказал мне срочно явиться, господин.
– Да, Нехези! Пришло время действий! Как тогда в Ахетатоне! Я поднимаю всех моих сторонников при дворе!
– Но что случилось, мой господин?
– Больше ждать нельзя!
– Фараон принял окончательное решение?
– Да. Теперь он не отступит от него! Я это понял, когда говорил с ним. Тутанхамон готов провозгласить Анхесенамон «любимой дочерью Ра»! Он более не станет колебаться!
– Он решился окончательно? – спросил Нехези. – Но он может и передумать.
– Нет. Не в этот раз, Нехези. Не в этот раз. Он сделает то, что было сделано при Хатшепсут! Но Анхесенамон не Хатшепсут! Та царица сама правила государством! Сама! А за мою внучку станут править жрецы из храма Ра! Великий жрец Гелиополя уже видит себя великим чати страны!
– И что ты решил, господин?
– Ты привез мне из Саиса решение проблемы. Фараон должен уйти, не успев произнести ритуальных формул над царицей. А тогда у Анхесенамон не будет такого преимущества передо мной!
– Но тебе, господин, нужно связаться с корпорацией жрецов Амона в Фивах! Они поддержат тебя против жрецов Ра.
Эйе усмехнулся.
– Нет, Нехези. Я впоследствии стану опираться на жрецов Амона. Но не сейчас. Я не желаю быть обязанным своей победой им. Победить я должен сам!
Нехези снова подивился мудрости этого человека. Эйе предвидел все. И только он сможет стать достойным владыкой страны Кемет и восстановить её в прежнем блеске могущества и славы…
***
Мемфис
Дом Нехези
1337 год до новой эры
Четырнадцатый год правления фараона Тутанхамона
Нехези вернулся к себе поздно вечером. Его жена Мерани ждала его, как и положено почтенной супруге знатного египтянина. Она была одета в расшитый цветными нитями каласирис с открытой грудью. На её шее горело в свете факелов драгоценное ожерелье. Пышные волосы красавицы были уложены в высокую причёску, скрепленную золотым обручем.
Она обняла своего мужа. Нехези все еще никак не мог привыкнуть к такому поведению бывшей грабительницы могил.
– Я не узнаю тебя, Мерани.
– Я перестала тебе нравиться, мой господин?