–Это хорошо. Сейчас дорого время. А он его упускает. Стоит послать ему новости и пусть попробует разобраться в ситуации.
– Новости? Фальшивые?
– Нет. Зачем? Подготовь для него папирус с истинным положением вещей. При нем нет ни одного дельного чиновника, кто поможет ему все понять и сделать выводы.
– Значит, собрать все и послать ему? Но через кого? Нужен тот, кто пользуется его доверием.
– Твой брат Ана прибыл в Мемфис. Ты все расскажешь ему, а он обо всем напишет Рахотепу и отправит гонца в Сирию. А Рахотеп все поведает Хоремхебу.
– Ана? – Нехези не знал этого. – От Аны к Рахотепу, а от Рахотепа к Хоремхебу? Но Ана человек верховного жреца Амона. И жрецы могут понять, смысл твоего послания, господин.
– Они сейчас на моей стороне.
– Ты уверен, господин?
– Только я обещал им возвращение столицы в Фивы и полное восстановление культа Амона, как главного культа страны. Они ставят на меня, Нехези. И станут во всем мне помогать. На Хоремхеба они не смогут опереться.
–Ты мудр, мой господин! У тебя еще будут приказы?
–Да. Твоя жена Мерани должна обеспечить мне встречу с Вездесущим. И сделать это стоит как можно быстрее. Мне нужны пойманные грабители могил чтобы успокоить жрецов Амона и стражу мира мертвых.
–Иными словами тебе нужны жертвы на заклание?
–Именно жертвы Нехези! И Вездесущий, если он не желает потерять моего расположения, должен мне в этом помочь. Мне нужно показать, что я забочусь о гробницах умерших знатных египтян больше, чем другие фараоны Египта. А слухи о дерзких делах грабителей некстати беспокоят жителей страны. Сейчас мне это не нужно. И скажу больше – это для меня вредно. Мои враги могут сказать, что это за правитель, который не в состоянии обеспечить покой мертвых?
–Я все передам, господин! Но не желаешь ли ты прекратить деятельность этих преступников вообще?
–Это пытались сделать многие фараоны и чати уже больше тысячи лет. Жрецы еще со времен Древнего царства запугивали грабителей страшными заклятиями и гневом богов. Их ловили и казнили страшными казнями в назидание иным. Но меньше их не стало. Можешь мне ответить почему?
– Кто может сказать такое, господин? – не нашел ответа Нехези.
– Да потому что в стране есть те, у кого имеются и большие имения, и дворцы, и дома, и сотни рабов и слуг! И есть те, у кого нет ничего, и кто должен день и ночь гнуть спину и получать палки! Вот отчего такое будет продолжаться. Бороться с этим можно и нужно, но победить это зло нельзя. Зато можно сделать вид, что я стал побеждать его и благодаря этому получить признание многих.
– Значит снова обман, мой господин?
– Ты давно живешь при дворе, Нехези. И должен понимать, что те, кто стоит у власти врут.
– И нечего надеяться на появление честного правителя?
Эйе засмеялся в ответ.
– Честности царя никто не оценит. В деле управления необходима ложь. Ладно, Нехези. Хватит об этом. Иди. И пусть сюда зайдет Тутмос. Я хочу с ним говорить. Он прибыл во дворец?
– Да, господин. Он ждет твоего повеления в приемной.
***
1337 год до новой эры
Дворец фараона в Мемфисе
Покои царицы Анхесенамон и покои великого жреца Ра
Период Перет Месяц Тот
Придворные офицеры ливийской гвардии замерли перед царицей.
Па-Баста Младший, начальник стражи царицы, сын того самого командира ливийской гвардии фараона Эхнатона, с обожанием смотрел на повелительницу.
Она сегодня оделась особенно торжественно, чего не делала уже давно со времени смерти своего царственного супруга.
На Анхесенамон была тонкая рубашка поверх белого гофрированного платья. Рукава с бахромой не закрывали красивых рук женщины, и браслеты с драгоценностями блистали на её запястьях. Локоны черного парика прикрывали голову и плечи, а венчала парик золотая диадема изящной работы фиванских ювелиров с изумрудами и лазуритом.
– Ты удвоил стражу у моих покоев? – спросила она Па-Баста.
– Как ты и приказала, великая госпожа. Без твоего приказа мои гвардейцы не пропустят к тебе никого.
– Это хорошо. А то мой дед Эйе уже порывался прийти ко мне со своими фальшивыми соболезнованиями.
– Его не пустили к тебе, ибо ты приказала, что не желаешь его видеть.
– Я бы желала вообще выгнать его из дворца прочь! – гневно вымолвила царица.
– Тебе стоит только приказать, о, великая госпожа. И к вечеру его здесь уже не будет. Мои гвардейцы верны только тебе. И ты можешь на них положиться. У Эйе здесь много людей, но мало воинов и мало стражи. Мы легко справимся с ними.