Меня постигло великое горе, о котором ты уже несомненно слышал. Мой муж великий фараон Верхнего и Нижнего Египта Тутанхамон умер. А ты знаешь, что сына у меня нет и некому передать трон великой страны.
Ты знаешь, что я по крови принадлежу к великой династии божественных фараонов и хочу, чтобы эта династия продолжилась. Я знаю, что у тебя, великий царь, есть много сыновей. И я прошу тебя, великий, дать мне одного из своих сыновей в мужья, с тем, чтобы он мог стать моим мужем и фараоном Верхнего и Нижнего Египта.
Сам понимаешь, великий царь, что мне негоже брать себе в мужья одного из своих слуг, и я желаю взять мужем сына такого великого государя как ты. Ведь мой муж фараон Тутанхамон был по крови близок великой династии великого божественного фараона Египта Яхмоса.
Пришли мне своего царевича, и он станет фараоном и связи между Египтом и царством Хеттов упрочатся по воле всемогущих богов на многие века. И вместе мы сокрушим всех наших врагов и станем править в мире и согласии по воле богов. И дружба эта продлится и далее при наших наследниках и наследниках наших наследников».
– Я все записал, великий господин, – писец отложил стил.
– И как ты находишь стиль послания?
– Ты сказал хорошо, великий господин. Это настоящее послание одного великого государя к другому равному ему по силе государю. Ты можешь отлично руководить всеми внешними отношениями нашей страны, не хуже, чем это делает Эйе.
– Я давно это знаю. Знаю, но пока сделать ничего не могу. Пока. Мне нужно время и верные люди.
– Я готов сделать все, что прикажет господин.
– Ты? Нет, друг мой. Послание повезешь не ты. Ты нужен мне здесь. Да и не твое это дело письма отвозить.
– Но это не простое письмо. Это письмо к царю хеттов.
– Везти его нужно тайно. Тайно! Не с большим эскортом и не со знаменами фараона. Мне пока нужно, чтобы никто о послании не узнал.
– Но Эйе все равно узнает, о чем ты, великий господин, говорил с царицей. Среди её окружения наверняка есть тот, кто обо всем донесет Эйе. Ведь ваш разговор не был тайным.
– Если бы он был тайным, то Эйе все равно бы узнал о нем. И потому мне выгодно, чтобы он думал, что я и не пытаюсь от него скрывать замужества нашей царицы. Но вот о письме, о том, что оно уже готово, он знать не должен. Пусть думает, что мы только готовимся его составлять.
– Понял, мой господин.
– Тогда перепиши все начисто на новом папирусе, а старый уничтожь. Новый же принеси мне тотчас. Я сразу же пойду на прием к царице. И на этот раз мы встретимся с ней наедине.
– Будет исполнено, мой господин…
***
1337 год до новой эры
Эйе и Анхесенамон
Борьба деда и внучки
Период Перет Месяц Паофи
Мерани лежала рядом со своим мужем Нехези. Он откинулся на ложе и думал о том, что приказал ему Эйе.
«Ему нужен Вездесущий. И он задумал снова всем угодить, заплатив за все головами нескольких десятков грабителей могил. А если ему понадобится и голова Мерани?»
– Ты счастлив, мой господин? – спросила она.
– Что? – Нехези отвлекся от своих мыслей. – О чем ты, жена?
– Я спрашиваю, счастлив ли ты быть мои мужем?
– А разве это не видно? Я много ночей провожу с тобой, и мы мало спим, жена. Это ли не доказывает то, что ты для меня главное в жизни?
– Но я хочу слышать, как ты меня любишь, Нехези. Я в этом ничуть не отличаюсь от других жен. Я желаю, чтобы мой муж был до беспамятства в меня влюблен и повторял об этом всегда.
– Я люблю тебя, Мерани. Я не могу жить без тебя и хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной.
– Говори еще! – она обвила его шею руками. – Говори!
– Странно как ты изменилась, Мерани. Раньше ты не особенно слушала такие слова из моих уст.
– Раньше, – прошептала она. – Это было уже так давно, Нехези. С тех пор прошло много времени, и ты уже совсем не тот мальчик, что был поднят благодаря своему редкому умению чертить знаки на папирусе. Теперь ты мужчина и воин. Мужчина, искушенный в придворной борьбе и мужчина способный на поступок. Да еще на какой. Твоя рука решает судьбы великой страны. Твоя, а не твоего господина Эйе.
– О чем это ты, Мерани?
– О кинжале «зубы змеи».
– Ты опять? Я же просил тебя не упоминать об этом никогда.
– Ты прав, мой муж. Не стоит вспоминать об этом. Пусть прошлое останется прошлым. Знаешь, как много я после этого думала о тебе. И поняла, что, такого как ты более нет. И в твоих руках судьбы такой великой страны как Египет.
– В этом ты не права, Мерани. Таких, как я, готовых на поступок, в Египте много. И я не вершу судьбы Египта. Нет. Их вершат другие, хотя иногда моими руками. Но, таких мужчин, что так любят тебя, более нет. В этом я действительно один единственный.