«Ну да, — хмыкнул про себя парень, — кофе по-американски. Заваривают в большой посудине на весь день. Потом только подогревают и пьют».
Дроид поменял пепельницу, добавил салфеток в специальный широкий низкий стакан, забрал пустые тарелки. Затем какой-то пластиной в манипуляторе провел над освободившейся частью столешницы. Появился легкий запах озона, и стол буквально заблистал чистотой. Только после всех этих манипуляций дроид наполнил чашечки.
Ноздри Костика затрепетали — аромат был великолепным. Добавив сахара, размешал и попробовал. На удивление, кофе соответствовал запаху — довольно-таки крепкий, при этом мягкий с отчетливым привкусом шоколада и полным отсутствием горечи. Очень напоминает Марагоджип, один из лучших сортов арабики, с примесью хорошей робусты. Сделал еще глоток и, протянув руку к сигаретам, вопросительно посмотрел на Лена.
— Бери, бери, — немедленно откликнулся тот.
Курил Константин мало — понимал вред этой привычки. Но отказываться от утреннего кофе с сигаретой не желал. Сейчас же просто наслаждался.
— Ну, наконец-то! — радостно воскликнул Лен, глядя куда-то за спину парню.
Костик обернулся, но ничего особо заслуживающего внимания не обнаружил. Проследил за взглядом медтехника и увидел двух похожих девчонок, явно испуганных и прижимающихся друг к другу. Все-таки осмелились проконсультироваться у уже принимающего пищу раба и начали устраиваться за ближайшим свободным столиком.
— Э, нет, — заявил медтехник, — жрать вам сейчас не стоит, а то еще блевать начнете, впервые взяв в рот, — чуть сосредоточился, и обе девчонки, вздрогнув, посмотрели на свои коммуникаторы.
«Отдал команду через нейросеть» — сделал вывод парень, не понимая ситуации. Девчонки в рабских ошейниках поднялись — видно уже успели получить урок боли — и с заметной боязнью двинулись к их с Леном столику.
— Отсасывай! — приказал медтехник, вытащив внушительную елду из комбинезона. Ближайшая девушка — лет девятнадцати на вид, не больше — с ужасом отшатнулась и, схватившись за ошейник, рухнула вниз в приступе боли. Взгляд на вторую — та также скорчилась на полу. Две или три секунды, и обе девушки просто лежали, отходя от боли.
— Хозяин?! — несмотря на ожидание жутких мук, Костик все же решил вмешаться — слишком все это было не по-человечески, не по-людски.
— А? Что? — медтехник помотал головой. — Не нравится? Привыкай! Здесь рабы не имеют права отказывать хозяевам ни в чем. Не я, так другие оприходуют. Желаешь, чтобы черные были первыми?
Что делать, парень не понимал, просто не въезжал в ситуацию. Но вот одно знал точно — так быть не должно! Потому все-таки тихо, но сказал: — Не хорошо это, — и приготовился к удару боли.
Лен вновь помотал головой. До затуманенных алкоголем мозгов все же дошло, что из-за обычных шлюшек он рискует остаться без очень приличных денег, которые он решил сделать на этом парне. А девки… Они того не стоят. Сосредоточился и включил «доктора» нейросети, которому пару часов назад запретил нейтрализацию алкоголя.
Через три минуы, посмотрев на Костика абсолютно трезвыми глазами — парня аж ошарашило от этой метаморфозы — спокойно сказал:
— Ну как хочешь. Из-за этих, — он указал на приходящих в себя девчонок, — не хочу портить с тобой отношения. Как я уже сказал, ты мне интересен, — заправив свои причиндалы обратно в комбинезон, повернулся и пошел на выход, обронив на ходу: — За все уплачено. Увидимся завтра.
Константин все тем же ошарашенным взглядом проводил медтехника и бросился поднимать девушек. Пришли в себя они относительно быстро — вероятно это был всего лишь второй или третий уровень воздействия рабского ошейника. Сели за стол, заказали ужин. Познакомились. Оказались сестрами-погодками. Старшая девятнадцатилетняя Вера со ста семьюдесятью единицами ИП, здесь ее обозвали Вер. На год младшую Надежду со ста шестьюдесятью семи ИП, соответственно зарегистрировали как Над. Фамилию Крашенинниковы сократили до Краш.
— У нас еще младший брат есть, — сказала Надежда, — родители, — всхлипнула, но реветь не стала, сдержалась, — хотели еще дочку. Ну, чтобы были у них Вера, Надежда и Любовь. Но родился мальчик. Назвали Любомиром. Но его, — перекрестилась, — слава богу, не взяли. Во всяком случае, в ангаре, где на нас надевали ошейники и объясняли, что мы теперь рабы, его не было.