Первое впечатление от столицы вышло странным. На въезде в город мы уткнулись в огромный хвост из саней с сеном. Пока его объезжали, довелось наблюдать малоприятную картину. К возам подбегали закутанные в тряпье женщины и выхватывали клочки сена. Возчики, шагавшие рядом со своими санями в высоких валенках и толстых тулупах, встречали нападавших ударами кнута. На моих глазах одной женщине кнутом рассекло лицо. Она упала в грязный снег, заливая его кровью.
Я дернулся, будто прилетело мне, а не женщине. Хотел выскочить, чтобы проучить мерзавца. Меня остановил наш ямщик.
— Цапки, — пояснил он непонятно. Увидев мое недоумение, добавил. — Весь день цапают сено. С того и живут. К кнутам они привыкшие.
В столице наши пути временно разошлись. Барон отправился к своему родственнику, проживавшему в квартирах Измайловского полка. Я с Тембулатом — к его знакомым из горского полуэскадрона императорского конвоя.
Договорились держать связь. Сколько времени займет наше ожидание аудиенции у императора, никто не брался предсказать. Николай по заведенной привычке носился по просторам своей необъятной страны, пользуясь зимним путем. Перемещался он с огромной скоростью, покрывая в день до 180 километров. Лошадей загонял в немалом числе. Но с потерями не считался. Уж очень он уважал быструю езду. По крайней мере, так нам объяснили горцы из его конвоя.
Потянулись дни ожидания. Я старался нигде не отсвечивать, памятуя о своей непростой ситуации. За промерзшими резными фасадами правительственных учреждений и дворцов вельмож скрывались подковерные паучьи игры. Вельможи интриговали, как дышали. Вели свои тонкие маневры, неподвластные уму простого смертного.
В этом я убедился, побывав в Военном министерстве. Косые взгляды чиновников. Пересуды за спиной. С превеликим трудом сдал свои отчеты о последней экспедиции. Принимавший меня высокий чин хмурился, брезгливо перебирая исписанные мною листы. Пенял за грамматические ошибки. Намекал на мое самоуправство. Мол, не стоило мне своевольничать и бежать с Кавказа без начальственного приказа. Тот факт, что я мог в любую секунду не сносить головы, он полностью игнорировал. Подумаешь, прапорщик! Мало ли их на Руси?
Еще неприятнее вышло у Торнау. По каким-то заведенным издревле правилам он не имел права попасться на глаза императору до официальной аудиенции. А бедного поручика какие-то «доброхоты» притащили на бал, уверяя, что царь в отъезде. Естественно, Федор Федорович столкнулся с Николаем. Вышла неловкая для него сцена. Он очень переживал. Видел в этой подставе происки Засса и его покровителей. В долгу поручик не остался. Ругал Засса при любой возможности в компаниях высокопоставленных лиц, прямо обвиняя его в своем несчастье. Возможно, и зря. Я плохо понимал все эти игры.
Наконец, наступил день аудиенции. Накануне мы получили повестки из Главного Штаба явиться к 11−00 в приемную Аничкова дворца. Прибыли на пятнадцать минут раньше. Стоило стрелкам пробить означенный час, камердинер провел нас в кабинет императора. Николай ценил свое время и время своих верных слуг. Не стал томить нас в приемной.
Он, как и обычно, был в мундире Семеновского полка, застегнутом на все пуговицы. Принял нас стоя. Окинув нас благосклонным взглядом, сразу перешел к награждениям. Все трое получили Владимира 4-й степени. Торнау пожаловали капитаном. Я и Карамурзин шагнули из прапорщиков в поручики.
Царь отпустил восторженного Тембулата. Нас с Торнау попросил задержаться.
— Желаю и в будущем от тебя верной службы, барон. Но не торопись на Кавказ. Сперва здоровье поправь. И не спеши с окончательным решением. Тебе все пути открыты.
— Воля Вашего Величества совершенно согласуется с моим собственным желанием, — без колебания ответил Федор Федорович. — Позвольте мне продолжить Кавказскую боевую службу.
— Спасибо тебе за это. Но не на долго отправляю тебя на Кавказ. Думаю, в три года сладим с горцем. Как мыслишь, грек, — обратился ко мне император, — сладим в срок?
— Позволено ли мне, молодому офицеру, иметь собственное мнение? — уклончиво ответил я, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не брякнуть лишнего.
— Оба говорите! Хочу знать, как по вашему, — царь грозно на нас посмотрел и притопнул ногой в высоком сапоге для доходчивости.
— Войска требуется прибавить на Кавказе, — тихо сказал Федор Федорович.
— Это ты мне говоришь? — повысил голос император. — Ты, офицер Генерального Штаба⁈ Не дам и одного солдата сверху! Отгрызывайтесь как знаете!