— Теперь хорошо!
Потом протянула бутылочку.
— Пей! Ты вернулся!
Глава 2
Вася. Аул Дзжи за несколько дней до Нового 1838 года.
Горец был счастлив. Пошел в лес за волчьей шкурой, чтобы сделать новый чехол для ружья, а в итоге, разжился новым рабом! Коли не помрет (вроде, не крепко его приложил?), будет чем внести свою долю для выплаты штрафов.
Ох, уж, эти штрафы! Аул и весь клан Дзжи до последнего времени процветал под крылом разбойника Донекея. Воины в очередь вставали, чтобы влиться в ряды его шайки. Предводителя волновала лишь слава. И вся его добыча доставалась за бесценок многочисленной родне. И вот пришел конец изобилию. Настал час расплаты. Какие-то лихие ребята некоего Зелим-бея перебили основную часть банды. И доставили на правеж к судье уцелевших. И судья — чтоб ему в раю достались старые бабки, вместо сладких юных гурий — назначил за каждого пойманного на разбое немалый штраф в традиционном варианте. Быками. А откуда в горах взяться коровам? Разве что украсть на равнине или на альпийских лугах. Но зимой сделать подобное нереально. Весь скот по аулам развели. Теперь жителям селения Дзжи приходится вертеться, собирая кто что может. Срок им положен немалый, но часики тикают. Время идет неумолимо.
«Интересно, сколько за него дадут? — думал горец, поглядывая на пленника. — Здоровый лоб. Продам-ка я его кузнецу в нижний аул. Ему такой помощник пригодится. У кузнеца денежки водятся. Он на кинжалах из булата кучу серебра выручает каждый год».
Горец весело запел песню, подбадривая себя. Волокуши, на которых он пристроил будущего раба, тащить под гору было не так уж и сложно. Тем более, что своя ноша не тянет!
Его песня — странный набор гортанных звуков — привела в сознание связанного Васю. Когда он открыл глаза, сперва ничего не понял. Куда-то Милова волочили на нескольких соединенных между собой жердях. Серое небо над головой постоянно перекрывали ветки огромных деревьев. Вася и не знал, что такие на Кавказе произрастают. Но красоты зимнего горного леса его совершенно не волновали. Дикие ритмы мелодий кавказской эстрады в исполнении похитителя откровенно напрягали. Беспомощность — бесила не на шутку. Как и невозможность взглянуть в глаза гаду, превратившему Васю в бесполезный овощ.
— Эй, ты! Зачем меня ударил⁈ — попытался Вася привлечь внимание своего возчика и пленителя. — Зачем связал? Тебе под Новый год проблемы нужны⁈
Горец радостно замурлыкал под нос: теперь отпали последние сомнения в том, что он не того человека захватил. Урус! Горец русского языка не знал, но говор слыхал. Осталось уточнить последний деликатный момент.
— У тебя кунак в горах есть? — осторожно спросил он, не поворачивая головы.
Вася ничего не понял, но слово кунак показалось знакомым.
— Искандер — мой кунак и товарищ боевой. Он тебе за твои художества глаз на жопу натянет!
«Нет у него кунака! — снова обрадовался горец. — Он точно не сбежавший раб. Таких лоснящихся от сытости рабов не бывает. Одежда, правда, дрянь и сапоги где-то посеял. Наверное, дезертир. Значит, моя законная добыча!»
Вася закончил со своими угрозами, потому что они добрались до аула. Увиденное его потрясло. Полное отсутствие цивилизации: нет ни электрических проводов, ни спутниковых тарелок на крыше. Жуткая бедность. Какие-то убогие лачуги под соломенными или камышовыми крышами и толпа народу, снующего по своим делам и наряженного, как реконструкторы. Ни одной яркой куртки или телогрейки, на худой конец. И на ногах не пойми что! Зимой!
«В этнопарк что ли попал?» — пришло в голову Васе единственное логическое заключение. Которое, если разобраться, не выдерживало критики. Кто же в здравом уме станет нападать в лесу на человека, даже «здрасте» не сказав? Что-то тут было не так. Словно не аул с его жителями тут был не к месту, а сам Вася. Поэтому и получил в лоб прикладом ружья. Наверняка, и шишка уже налилась.
Он не мог не отметить, что лачуги были разбросаны по склону не просто так. Хитрым образом маскировались в складках местности. Прятались за большими деревьями. И имели доступ к хорошей воде. Горная речушка весело журчала у подножья аула, игнорируя фактор зимы.
«Вертолетов боятся? Вот я влип!» — наконец-то, дошло до Васи. Он, конечно, читал, что на Кавказе еще практикуется гнилой обычай превращать людей в рабов. От подобной перспективы его бросило в жар, несмотря на то, что он прилично продрог.
«Ну, погоди, гад! Дай только мне развязаться! Припомню я тебе и приклад, и покатушки на волокушке!» — тут же пообещал Вася ряженому горцу и грязно выругался.