И, значит, можно курить, ибо некурящий телевизионщик или профессионально непригоден, или шпион.
Зная, что качество табака тоже влияет на качество телепередач, командование линкора заботится об ассортименте. «Столичные», «Ява» явовская — заметьте, не какая-нибудь дукатовская, какую купишь и за бортом, — иногда можно было наткнуться и на «Союз — Апполон», но это совсем лотерея.
Рассказывали, что одно время здесь даже стали наливать армянский коньяк. Но после того как качество телевещания заметно упало, командование линкора такую практику запретило.
Теперь коньяк наливался только в офицерских кают-компаниях на десятой палубе.
В этом видится трогательная забота адмиралитета о нас, боевых лётчиках.
Ведь, в конце концов, телевидение производим мы, и для нас самих небезопасно, в каком состоянии. Их же основной продукт — нарекания. В этом деле от образования или состояния ума мало что зависит. С армянским коньяком оно даже, может, и лучше. Ведь сказал же другой персонаж Юлиана Семёнова: «от коньяка я совею».
Точно лучше!
Но жизнь десятого этажа нам, боевым лётчикам, неизвестна. Да по причинам, описанным выше, её лучше не касаться вовсе.
Целее будешь.
Так что от греха подальше рассмотрим другие пищеблоки «Останкино» описываемой эпохи.
«Доверяй человеку, чья работа оставляет грязь под ногтями», — рекомендует одна книга о науке жить. Самая доверительная в этом смысле столовая — на первом этаже.
Здесь обедает машинное отделение линкора.
Экипажи студий, операторы, осветители, — за самоотверженный и в самом физическом смысле тяжеленный труд мы зовём их ласково «светики», — инженеры в разноцветных халатах, — мы же всё-таки электронное СМИ, а так как некоторые из них вчерашние студентки технических вузов столицы, да к тому же прехорошенькие, назовём их цветом первого этажа. А ещё мастера-бутафоры, милиция, водители…
Тут кофе в джезве не варят, да и посверкивать ложечками некогда. В отличие от населения антрацитового зала местные обитатели — не хозяева своего времени.
Его хозяин — «Останкино».
Час на обед, и к корабельным топкам.
И вдруг — будто ветерок по столам. Это в пищеблок на первом этаже зашёл «эфирный».
Например, самый красивый диктор ЦТ СССР Танечка Веденеева.
Или самый красивый диктор ЦТ СССР Ангелина Вовк.
Или самый красивый диктор ЦТ СССР Танечка Судец.
Или самый красивый диктор ЦТ СССР…
В том-то и дело, что у любого из трёхсот миллионов советских людей может не быть:
— человеческого крова — он может жить в железнодорожном вагоне или в гарнизонном бараке;
— еды — а то, что есть, едой может называться условно;
— одежды — штопана-перештопана, стыдно выйти на улицу;
— любви — это уж как пойдёт;
— и счастья — но у каждого обязательно есть свой любимый, а значит, самый красивый диктор ЦТ СССР.
И вот, скажем, Танечка Веденеева влетает в столовую на первом этаже, чтобы перекусить на лету, ведь съёмочное время в студии не идёт, а уходит. И двести ложек замирают тоже на лету — пищеблок, не отрываясь, следит за тем, как в одном лице триста миллионов советских людей разрезают полтавскую котлетку за восемнадцать копеек.
И уже бежит вчерашняя студентка технических вузов столицы в аппаратную к подружкам:
— Быстро, девки, в нашей столовке Любимов!
Так бывает. Но редко.
Потому что в обычное, не съёмочное время место «эфирным» — на одиннадцатом этаже.
Можно на седьмой или девятый, там тоже обедают телевизионные боевые лётчики. Но место палубной авиации — всё-таки одиннадцатый.
Здесь и Растиньяки — чтобы, если вдруг «Пулей к Главреду, дают шифр!» — было недалеко бежать.
Здесь и те, кому шифр уже дали. Впрочем, как дали, так могут и забрать, надо держать руку на пульсе и далеко не отходить.
Здесь и так называемые звёзды эстрады, которые хорошо знают, что никакой такой всесоюзной эстрады нет, а есть только «Утренняя почта», «Песня-78», «Новогодний огонёк», только они и рождают главное: вожделенный чёс (серии платных концертов) по стране.
Появишься ты в «Почте» или нет, решается в столовой на одиннадцатом этаже за совместным обедом с редактором музыкалки. Бывает, конечно, что не за обедом, а за ужином, и не в «Останкино»… Но, как правило, всё-таки здесь.
А вот и ещё один разряд обитателей столовой одиннадцатого этажа. Их легко узнать по одежде.