Стив обнял его, зарываясь лицом в мягкие волосы, и подумал о том, что не заслуживает Баки.
***
Они прилетели в Нью-Йорк, как только Баки получил документы и все заключения комиссий, признавших его дееспособным, неагрессивным и неопасным для общества. Тони прислал за ними машину, и они, воспользовавшись дипломатическим коридором, чтобы не объясняться лишний раз с охраной у рамки металлоискателя, уже через полчаса на приличной скорости неслись на Манхэттен.
— Ого, а он красавчик, — было первым, что сказал Старк, увидев Баки, одетого в простые джинсы и ветровку. — Как ты отрастил такие волосы? У меня по молодости никогда не получалось. Страшно хотелось подействовать на нервы своему старику, но, увы и ах, — он отпил из бокала какую-то разновидность элитного алкоголя и продолжил, — отрастали только до плеч.
— Триста лет и магия, — честно ответил Баки, и Тони, рассмеявшись, указал на диван перед собой.
— И с чувством юмора! Просто сокровище.
— Собственно, об этом я и хотел с тобой поговорить, — со вздохом начал Стив. — Тони, мне очень нужна твоя помощь.
— Я весь внимание. Надеюсь, это что-то криминальное, и мой отец, пронудивший мне тобой раннюю плешь, перевернется в своем гробу. Итак?
— Баки — джинн, — решил начать с главного Стив, и Тони, поперхнувшись очередным глотком, предсказуемо переспросил:
— Что, прости?
***
— Н-да, — сказал Тони через полчаса, ставя лампу под сканнер своего искина. — Не будь ты Кэпом, у которого туго с чувством юмора, я бы решил, что это такой розыгрыш, тем более я ни черта не слышал о том, что в тебя стреляли, а если об этом не слышал я, об этом не слышал никто. Поэтому все эти россказни с почти пропавшей магией…
Рядом с ним на столе появилась чашка кофе с четко прорисованным цветком чертополоха на боку, Баки подмигнул Стиву, но Тони заметил его подношение не сразу: ворчал о чем-то со своим искином на понятном только им двоим языке.
— Так, — произнес он, заметив все-таки чашку. — Ага. Иди сюда, как там тебя Роджерс называет? Баки? Какой дурак придумал звать джинна Баки? Нет бы Сауд или Абдурахман. Или Камар-аз-Заман.
— “Тысяча и одна ночь”, — узнал отсылки Стив, и Тони, усмехнувшись, процитировал:
— “И тогда Ситт-аль-Хусн поднялась к нему, притянула его к себе, и Бедр-ад-дин тоже привлек ее к себе и обнял ее, и велел ей охватить себя ногами, а потом он забил заряд, и пушка выстрелила и разрушила башню, и увидел он, что Ситт-аль-Хусн несверленная жемчужина и не объезженная другим кобылица”.
Баки, тихо фыркнув, выскользнул из ветровки, поддернул рукава тонкого свитера, показывая наручи, и щелчком пальцев подогрел остывший кофе.
— Какая пошлая варварская роскошь, — восхитился Тони, отпивая все же кофе. — Это убеждает меня больше фокусов. Ну-ка, ну-ка? — он рассмотрел вязь растительного узора, оплетавшего камни, вставленные в наручи, и присвистнул. — Креативно. Богато. И, возможно, информативно. Джарвис, сканирование.
— Между браслетами и лампой существует странная энергетическая связь, мистер Старк. Ее природа похожа на электромагнитное взаимодействие, но все же не совсем оно.
— На экраны, — приказал Тони, тут же забывая о кофе.
Он что-то рассматривал на цветных диаграммах, крутил Баки так и эдак, меняя расстояние между ним и лампой, измерял силу его магии в “килоджиннах” — на ходу изобретенных им единицах — и так увлекся, что очнулся, только уловив запах жареного мяса.
— О. Люля-кебаб?
— Просто жареное мясо, — ответил Баки. — На это моих способностей еще хватает, сила понемногу возвращается, но…
— Хорошо, — Тони взглянул на вечерний Манхэттен за окном и взмахом ладони погасил экраны. — За варварским ужином расскажешь мне, как тебе удалось скрыть смерть Роджерса от прессы. Как оживить, я понял — ты заткнул своей магией э… энергетическую дыру в нем. Та зарастает, и магия возвращается. Посмотрим, сколько он сможет вернуть.
Они расселись за столом, свободным от бумаг и железок, и Тони, быстро съев несколько кусков мяса, закусив свежими овощами и лепешкой, продолжил:
— Вот тут, на лампе, — он со стулом откатился к сканеру и привез лампу, осторожно водрузил ее на стол и отпил вина. — Есть надпись. Джарвис не опознал ни один из ныне известных языков. Ты знаешь, что там написано?
Баки вытер руки и, откинувшись в кресле, напряженно ответил:
— Это язык Аллаха, мистер Старк.
Тони, старательно проглотив вино, хотя по его глазам было видно, что спокойствие дается ему с трудом, выдержал паузу и все-таки спросил:
— Чей, говоришь, язык?
— Всевышнего, — ответил Баки и опустил взгляд. — Джинны — порождения Изначального, огненные духи, обретшие сознание и магию. Могущественные и вечные. А Печать, — он кивнул на лампу, — это наказание за… я не помню, за что. “И запечатал его там именем Аллаха Великого”. Рабство — это искупление.
— Как ты можешь что-то там искупать, не помня вины? — возмутился Тони. — В чем вообще смысл? Исправиться? Как можно исправить, не зная, что именно сломалось?
— Я забыл, — с тоской ответил Баки. — Когда меня выпустили, я помнил только боль, обиду и ярость. И что мир вокруг — чужой. И что я джинн, и есть другие. Такие как я.
— Я переведу, что там написано, — пообещал Тони. — Там наверняка вердикт этого твоего… Страшного Суда и условия амнистии. Хорошо.
Баки коротко на него взглянул и нашел под столом ладонь Стива.
— Это язык Бога, — все-таки предупредил он.
— Я — Тони Старк, детка. Я верю только в интеллект. Если он у твоего бога был, то мы с ним поймем друг друга. Кстати, — сменил он тему, обращаясь к Стиву, — хочу, чтобы ты посмотрел Базу. Там кое-где еще идет строительство, но группы уже начали тренироваться, да и жилой блок почти готов. Ты же с нами? С, — он сделал пафосную паузу, — Мстителями?
— ЩИТ расформирован, Фьюри официально мертв, госфинансирование перенаправлено на минимизацию ущерба от провала “Озарения”. Так что, да, Тони, я с вами. Война — единственное, что я умею.
Тони оглядел его с ног до головы и усмехнулся:
— Ты мог бы рекламировать белье.
— Не начинай, — попросил Стив, чувствуя тем не менее, что улыбается. — Это… вообще не обсуждается.
— Мог бы зарабатывать миллионы.
— Тебе нужны деньги? — вдруг спросил Баки, и Тони, фыркнув в бокал с вином, тоже выжидающе уставился на Стива.
— Нет, Бак, — как мог мягко ответил он. — Мне нужно дело.
— Достаточно масштабное, патриотичное и полезное. Мстители! — закончил за него Тони. — Значит, решено. Завтра поедем на базу. А сейчас, простите, у меня тут приватный разговор с богом. Лампу можете забрать, у меня есть сканы.
***
Стив не мог уснуть. В гостевых апартаментах Башни все было слишком: слишком просторная и теплая спальня, слишком большие окна, слишком мягкая кровать. Абсолютно голый Баки (если не считать десятка фунтов золота, конечно), свернувшись на постели уютным клубком, наблюдал за тем, как Стив не может найти себе места уже минут сорок, и никак это не комментировал.
— Я знаю, где он, — наконец, произнес он, сжалившись. — Не мечись, мой тигр.
Стив фыркнул в ответ на очередное прозвище и спросил:
— Это так очевидно?
— Прости, я не знал, что не должен замечать очевидные вещи, господин.
— Бак.
— Я… шучу, — он прищурил свои кошачьи глаза и очень по-своему улыбнулся: едва заметно, как улыбался только наедине. — Так называют люди эти бессмысленные действия, когда говорят или делают что-то намеренно глупое?
Стив опустился на колени около кровати так, что их глаза оказались на одном уровне, и накрутил на пальцы длинную шелковистую прядь волос.