Когда Тристан продолжил расхаживать по прихожей, его шаги стали возбужденными, отрывистыми. Каждая кость в теле горела от мучительных эмоций. Он должен отвлечься, потерять себя в женском теле, теле Джулии. Секс стер бы острые воспоминания о его прошлой жизни. Если он сможет контролировать наслаждение, он сможет контролировать и женщину.
Но Джулия не хотела его.
Он сцепил руки в замок. Что ж, он использует каждое чувственное оружие в его распоряжении, чтобы соблазнить ее. Все это время не позволяя себе и ей затронуть его эмоции.
Хмурясь, он подошел к ее двери и остановился. Он не мог войти без ее разрешения. Эта мысль еще больше рассердила его. Ради Эллии, он ненавидел, когда кто-то говорил ему, что делать. Всегда ненавидел. Он был бойцом, лидером лучшего войска, и все эти годы порабощения не убили его воинские инстинкты.
Воин дает приказы, а не подчиняется им.
Тело затопило отчаяние. Он дотронулся до ручки двери - она легко повернулась.
- Можно войти, Джулия? - слова быстро сорвались с его губ, будто он презирал то, что говорил.
- Зачем? - она приглушенно ответила. - Я уже говорила тебе. Ты и я не... Мы не...
- Я пришел не для того, чтобы умолять о благосклонности, если это твое желание.
Он провел слишком много времени в детстве на коленях, выпрашивая одежду, еду и привязанности. Его попытки вознаграждались лишь болью и оскорблениями. Чтобы по собственной воле вручить эту власть другому... Нет, он никогда бы на это не пошел. Он показал это Зирре и сейчас покажет и Джулии.
- Мне ничего не нужно от тебя, - сказала она. - Я просто хочу поспать. Одна.
Она не хотела, чтобы он унижался. Его мышцы расслабились.
- Я должен удостовериться, что твоя комната должным образом защищена от вторжения злоумышленников. - "Прежде чем я раздену тебя и соблазню".
Тяжелая пауза повисла в воздухе. В итоге, она выдохнула и произнесла:
- Ладно, можешь войти.
Он открыл дверь. Свет лился из прибора на потолке, словно кристальные слезы, ярко освещая маленькую комнату. Свет в Империи источали драгоценные камни ламори, живые камни, хотя в мирах, в которых он успел побывать, Тристан видел подобные источники света, даже более искусно сделанные, поэтому на этот он не обратил внимания. Джулия сидела на греховно пышно украшенной кровати на четырех столбиках под розовым балдахином. Она подтянула колени к груди, ее длинные цвета меда волосы каскадом окружали ее лицо, плечи и тонкие руки, словно солнечные лучи.
На мгновение ее глаза встретились с его, но Джулия тут же посмотрела в другую сторону. Решительно вздохнув и выдохнув, она опять посмотрела на Тристана.
- У меня не такой плохой характер, - произнесла она. - Я просто.. Не знаю. Два дня назад я показала средний палец одному мужчине, а потом толкнула его у входа на блошиный рынок, только чтобы первой пройти. Затем я кричала на убийцу-извращенца с мечом... на тебя. Но я больше не считаю тебя убийцей.
Он изогнул бровь.
- Но ты все еще считаешь меня извращенцем?
- Нет, конечно, нет. - Девушка удрученно вздохнула. - Что со мной не так? Обычно я очень сдержанная. Я никогда не говорю что-либо, не подумав. Но я умудрилась оскорбить тебя несколько раз. Извини. Пожалуйста, извини меня. Я не хотела обидеть тебя.
Тристан думал, что Джулия будет злиться на него и сопротивляться, а она раскаивалась. Она первая женщина, которая искренне извинялась перед ним. На мгновение он прикрыл глаза, раздумывая, что ответить.
И что ему делать с этой женщиной? Ее соблазнение теперь казалось неправильным. Она заслуживает гораздо большего, чем он может ей предложить.
- Тебе не за что извиняться, маленький дракончик. Я наслаждаюсь временем, проводимым с тобой.
- Я знаю, что ты просто так говоришь это, - сказала она смущенно, с надеждой рассматривая его, - но я все равно тебе благодарна. - Он открыл было рот, чтобы ответить, но ее следующие слова остановили Тристана: - Я извиняюсь и о поцелуе тоже. Я не хотела соблазнять тебя и не думала, что это выйдет из-под контроля.
Она выглядела такой серьезной, беспокоясь о его чувствах. Сначала ее извинение, а теперь это. Беспокойство гуан рэна... Это так ново для него, и это уже второй раз, когда Джулия пыталась успокоить его эго.
- Ты прощаешь меня? - спросила она.
Он не мог отказать ей.
- Ты прощена, Джулия. Как новичок ты не знала, что делаешь.
Она словно упала духом, ее подбородок начал дрожать.
- Ты заметил, да? Что я новичок?
- Да. Наш поцелуй закончился слишком быстро. Женщина с опытом заметила бы это и продолжила бы меня целовать.
- О... - На нее снизошло понимание.
Ее смех звучал в его ушах, пока он проверял окна, удостоверяясь, что замки работали должным образом и надежно закрывались. Он проверил пространство под кроватью, обнаружив только старые, пыльные коробки. Он осмотрел темный шкаф из красного дерева и порылся в ее гардеробе. Количество одежды, наполнившее маленькое пространство, почти целиком проглотило его. Как одна маленькая женщина могла носить все эти предметы одежды?
- Э-м-м, извини меня, - сказала Джулия уже совершенно серьезно, - это мои вещи. Мои личные вещи.
- Твои личные вещи в полном беспорядке. Десять мужчин может спрятаться здесь, а ты и не заметишь.
- Никто не прячется в моем шкафу.
- Это мысли человека, которого однажды схватят.
Она напряглась.
- К твоему сведению, я просматриваю его каждое утро.
- Тогда ответь мне, маленький дракончик, что это такое. - Он держал в руке желто-оранжево-зеленое платье с цветочным принтом. Огромное количество листвы украшало одну из его сторон. - Это самый отвратительный предмет одежды, который я когда-либо видел. Ваши люди действительно носят это?
Оскорбившись, она вздернула свой носик, и у Тристана появилось отчетливое предчувствие, что сейчас она опять начнет читать ему лекцию. Но не начала. Она лишь произнесла:
- Это настоящее платье куколки из шестидесятых.
- Это настоящее говно. - Он знал, что его глаза мерцали от удовольствия, когда он кинул ей это платье. - Надень.
- Совершенно определенно нет, - сказала она и неуверенно поймала ткань. - Почему бы тебе не примерить его?
- Мужчины носят доспехи и оружие, Джулия. Они не носят женскую одежду.
- Некоторые мужчины носят. - Естественно, она пошутила, но ее лицо при этом оставалось совершенно серьезным.
- Какой мужчина будет расхаживать в женском платье? - заявил он.
- Знаешь, некоторые мужчины любят носить платья. Давай закончим на этом. А сейчас не соизволишь ли ты покинуть мою комнату? Пора баиньки. И не возвращайся сюда по какой бы то ни было причине, - добавила она для большей убедительности.
- Ни по какой причине?
- Правильно!
Тристан скрестил руки на груди.
- А если какая-нибудь ведьма решит сварить тебя заживо?
- Я ударю ее по голове ее же метлой.
- А что, если демон ночи на тебя нападет?
- Я буду грубо кричать на него и бить по лицу.
Он цокнул и сказал:
- Нет, если бы я был с тобой, маленький дракончик, ты бы кричала... снова и снова. Но ты останешься одна, и у тебя будут только твои фантазии.
С этими словами Тристан ушел, решительно захлопнув дверь. "Проклятый мужчина", - подумала Джулия. Он сказал, что у нее будут только ее фантазии, и, Боже, он был прав.
На протяжении всей ночи она крутилась на кровати, представляя его обнаженное тело на ее, как его язык и руки дразнят ее. В этих фантазиях она была дикой женщиной. Неутолимой. Она вцепилась в его спину, прокричала его имя и взяла в рот всю его длину.
В ее снах она шептала:
- Больше. Дай мне больше.
- Только для тебя и никого другого, - отвечал он ласково.
- Сильнее, сильнее, - умоляла она.
Он мягко смеялся:
- О, я только рад доставить тебе удовольствие.
- Никаких разговоров. Только удовольствие.