К тому же в углу стояла приличная лежанка, а над ней и под ней - рундуки со всякими личными вещами, кастрюлями и даже сковородками. Похоже, здесь кто-то долго жил, или собирался надолго спрятаться в случае необходимости.
Мало того, сразу возле лежака, у него в ногах, виднелась халоженная напроч дверь. Блики отличались по структуре и цвету, и на них была сделана штукатуркой символичная капля. Я глянул, перегородка тонкая, за ней – пустота. Два удара ногой, и мы помещении, которое разделено на три отсека. Справа за перегородкой родниковая вода, скапливающаяся в каменной ванне и утекающая в щель стока. Слева – явно отхожее место. В углу дыра, прикрытая плотно крышкой из тяжёлого, морёного дуба. Пользуйся. СМливай за собой и вновь прикрывай.
- Ха! – крякнул Леонид. - Да тут осаду пересидеть – гораздо предпочтительнее чем в самом городе!
Порадовались, вернулись в кухню-мастерскую. Но вначале на рундуки и стенные шкафчики внимания не обращали, решали, что можно сделать с толковыми инструментами:
- Ну молот с зубилами, отныне у нас есть, - рассуждал Найдёнов, рассматривая трубу вытяжки над горном, – и мы теперь можем бить дыры в скале, а то и забивать туда сделанные костыли. Так и взберёмся на верх… А вот как отсюда дым выходить вверх будет? Ни малейшего сквознячка не ощущаю. Или это – бутафория?
- Наверху камни горкой, или валуны, - стал его поучать Багдран. – Но щели между ними засыпало землёй за века. Надо вначале прочистить…
- Но в любом случае нам теперь надо каждую кучу камней просматривать более тщательно, - продолжал свою мысль мой земляк. - А ведь одно нагромождение нам уже встречалось. Помните?
Было что-то такое. И примерно в том направлении, где мы пришли от моря. Толку было с этого мало, вряд ли мы смогли разобрать обломки скал, и по дымоходу забраться в подобную мастерскую с кухней. Но если прикинуть, что тоннель там и в самом деле есть? Да провести по его контуру прямую линию? Да искать уже более конкретно на склоне начинающегося холма?
Тоже вариант, и его тоже учтём на будущее.
Пока же следовало выяснить: какая нам польза со всего найденного добра? Ибо как только ажиотаж от находки спал, наверное всем нам пришла в голову одна и та же мысль: под какой елью мы всем этим будем пользоваться? Ну есть у нас молотки, щипцы, напильники и даже свёрла разного диаметра. Есть кусачки, толстая проволока, куски любого железа, мешки угля и кучи иной мелкой «кулибинской радости». А дальше что? Делать клинья, закаливать их как-то особенно и вбивая в гладкую как полированный мрамор поверхность начинать восхождение на стену?
Как-то никого этого не прельщало. Да и я, как лучше всех просмотревший породу той самой стены, после нескольких робких вопросов, заверил:
- Даже если удастся вначале дырочку просверлить, всё равно упаримся потом туда штырь вгонять. Думайте, предлагайте новые идеи.
Все думали. Но ничего не предлагали. Один только Руд ни о чём, кажется, не задумывался. С резвостью вырвавшегося на волю тигра, он отыскал для себя рыцарские латы примерно подходящего размера и сумел в них втиснуться. Потом подхватил алебарду, в три раза его большую, и попытался в тесном помещении сделать этакий геройский выпад, переходящий в удар с последующим замахом. Получилось это у бедового юноши как обычно: разгромно. Алебарда врезалась в висящие на подставке латы, опрокинула их, и те по принципу падающего домино опрокинули ещё с десяток подставок.
Грохот, лязг, ржавая пыль в воздухе, и три испуганных взгляда его родственников. Ну и я, только сделавший короткую паузу, пока всё не стихнет, и продолживший разговор с другом:
- …не получится с планером. Но и самое простейшее, воздушный шар, заберёт у нас как минимум полгода нашей жизни.
- Ну да. И то при условии, что мы все, что нам нужно найдём и сумеем добыть. – Лёня говорил спокойно, но глазами давал понять, что он ждёт моей реакции на хулиганскую выходку малолетнего сорванца.
А я взял – и его удивил. И всех остальных – тоже. Потому что никак не отреагировал! Да и с чего мне нервничать? Случилось что-то страшное? Разбилось нечто ценное? Кто-то покалечился или поранился? Вот и шишки с ними, с теми подставками и ржавым металлоломом на нём! Всё равно придётся в один угол всё сваливать, если мы попытаемся здесь устраивать себе штаб-квартиру. Далековато, правда, от города получится, но нам ведь туда не на работу ходить. А как только сообразим, как по стене подняться, так и сходим.
Пока я над этим задумался, послышался осторожный голос нашего мастера-механика:
- Может, всё-таки лестницу начнём мастерить? – родил он уже не раз звучавшую идею. – Да не одну, а как бы в несколько этапов? Потом только шагаешь себе по ступенькам, да и шагаешь…
- Шагаешь, говоришь? – пробормотал я, пытаясь уловить некую важную мысль на периферии сознания. Но меня сбил с творческого настроя Найдёнов, озвучив свои сомнения:
- Только один помост и получится: на верхушках самых высоких деревьев. Но и в таком случая нам придётся корячиться как проклятым неизвестно сколько месяцев. Вот если бы в нашем отряде было с полсотни крепких мужиков, тогда бы мы за недельку, две этот проект довели бы до логического завершения.
- Ха! Будь у нас эта полусотня, мы бы ещё быстрей таран соорудили, - досадовал я. - Представь, ствол секвойи метров шестьдесят в длину, да в четыре обхвата, раскачивается на лианах и лупит в преграду. А? И ещё я из своего арсенала добавил бы. Уверен, будь там хоть три метра толщины, мы бы проломили.
Друг поморщил лоб в тяжких раздумьях:
- Знать бы точно, что там только три метра…
- Знать бы точно, что полсотни мужиков на подходе…, - в том ему продолжил я. Но их нет! И в скором времени не предвидится! – ощутил, как за мой локоть навязчиво держится Эулеста, и беспричинно разозлившись, добавил: - Ха! Пока ещё наши женщины стольких нарожают! – тотчас мой локоть был оставлен в покое. И я перешёл на командирский рык: - Итак, продолжаем думать и выдавать на гора новые идеи! А чтобы лучше думалось – наводим попутно здесь порядок и заодно начинаем прочистку дымохода. Этим займётся…
Пошло распределение личного состава на работы.
Глава девятая:
ОДНА ГОЛОВА – ХОРОШО…
…Но ещё лучше, когда голова правильно думает. То есть мозги работают в верном направлении. А не только «…как бы вкусно поесть и мягко поспать».
Я это к тому говорю, что после находки надёжного убежища, мы все непозволительно расслабились. Стало спать спокойно, пропала необходимость поддерживать костёр и нести вахты. Также возросшему безделью и обжорство способствовал факт нахождения в коробах у лежанки внушительного запаса соли и специй. Точнее все специи, для их лучшей сохранности оказались перемешаны с солью. С их помощью наши трапезы превратились в роскошные пиршества. А уж когда мы соорудили силки, и стали ловить местных тетерев и натуральных кроликов, то жизнь в этом мире показалась сказочным раем.
Четыре дня пролетели в праздности; в ленивом поиске ещё чего-нибудь эдакого; в последовательном отрицании всех выдвигаемых оппонентами идей; и в философских диспутах на тему «Когда же к нам придёт мессия и вытащит наши задницы обратно в мир Габраччи?»
Мы отбросили моральные терзания по поводу разумности тех же кроликов или тетерев, хотя и эти жертвы нашего аппетита удивляли неприсущей им сообразительностью. И даже дошло до того, что я решил прекратить траур по поводу моего развода с императрицей Герчери и поддаться таки на настойчивые притязания Эулечки. Она мне с каждым часом становилась всё милее и желаннее. И пусть я потом буду «…мучиться и страдать от неразделённой любви», но здесь и сейчас я решил притвориться проигравшим.
Принял я это решение после обеда, на пятые сутки нашей беззаботной жизни, стоя на куче камней, в коих скрывался наш дымоход, и рассматривая кроны возвышающихся вокруг деревьев. Ещё и условие себе поставил:
«Если вечером она опять попытается улечься на командирский лежак – значит такова судьба! Придётся показать девушке, как умеют любить истинные джентльмены, рыцари, Иггельды и экселенсы. И пусть потом не вздумает жаловаться, что я её не отговаривал от опрометчивого шага. Ещё неизвестно кто больше будет страдать и мучиться!..»