— Небольшой праздник в нашу честь, братец… скорее, в твою. Пир на всю ночь — вино, пляски, девушки… много всего. А потом ты предстанешь перед великим Эль Калом. Очень важное мероприятие! Шефу придется решать, кто из нас станет мужем Канды, а кто отправится на небеса.
Блейд сумел сохранить внешнюю невозмутимость, хотя слова двойника были серьезным и неприятным откровением. Вот, значит, как… Он лихорадочно пытался осмыслить эту новую информацию.
— Канда? Не хватало мне еще забот с этой девчонкой! Я полагал, что мы с тобой обсуждаем серьезные дела!
Русский агент обаятельно улыбнулся, и Блейд узнал эту улыбку — он столько раз видел ее в зеркале.
— Куда уж серьезнее! Речь идет о наших шкурах, — он отхлебнул из бокала — А что касается твоего предложения, старина, то я согласен. Даю слово! Но, сам понимаешь, надо еще сохранить головы на плечах к тому времени, когда компьютер нас найдет. Кстати, скоро ли это случится?
Блейд пожал плечами.
— Не знаю. Может быть, в следующую секунду, а может, через год. Но я уверен, что нас ищут… — он задумчиво уставился в бокал — Так что там насчет Канды?
— Сейчас объясню, — ухмыльнулся Джеймс — Великий Эль Кал правит моуками и всей страной, а им правит единственная дочь — Канда. Что она захочет, то и получит, не сомневайся. Беда в том, что в настоящее время она хочет нас обоих. Тут-то вся сложность — по их законам принцессе полагается только один супруг. А законы моуков сложны, запутаны и незыблемы. Они гласят, что проигравший претендент на руку и сердце дочери владыки отправляется в изгнание.
— Ты вроде бы упоминал о небесах? — уточнил Блейд.
— Это только называется изгнанием. На самом деле раньше или позже попадешь туда, куда я сказал. Проигравшего изгоняют из города. Голого и безоружного. Дают сутки форы, а потом начинается погоня. Здесь есть племя кочевников-улидов… шустрые парни! Специализируются на выслеживании этих бедняг. Они приносят Эль Калу голову изгнанника и получают награду. А голову насаживают на крюк — там, на городской стене. Это, кстати, считается доброй приметой к свадьбе.
— Ничего себе добрая примета!
— А что? Соперник мертв, беспокоиться не о чем… С точки зрения моуков, вполне логично!
Блейд изобрази улыбку.
— И, тем не менее, Канда хочет нас обоих?
— В этом-то все дело. Она говорит, что никак не может решить, кто из нас лучше в постели. Если бы не вредные для здоровья последствия, я с удовольствием отказался бы от нее в твою пользу.
— Взаимно, — любезно ответил Блейд. — Меня пугает огненный темперамент принцессы.
— Ну, это я бы пережил, — усмехнулся Джеймс. — Однако рисковать ради нее шкурой, хоть девчонка и лакомый кусочек, не собираюсь. Я хочу остаться в живых. И готов работать на вас. Не знаю, как повернутся дела потом, но пока что мы оба в опасности. Один из нас может сыграть в ящик, и кто именно — неизвестно. Ты уверен, что нельзя поторопить компьютер?
— К сожалению, нет. И существует вероятность, что он найдет нас слишком поздно. Я тебе уже говорил.
Русский махнул рукой и поднял свой бокал.
— Ладно, черт с ним, давай лучше выпьем. Не буду хвастать, но я уже обошел тебя на половину корпуса. Канда удостоила меня свиданием и осталась очень довольной. Впрочем, ты можешь отыграть очко завтра же ночью, после представления у Эль Кала.
— Представления? — Блейду показался странным этот намек.
— Увидишь — поймешь, — заявил двойник. Он налил себе вина и залпом выпил. — Тебя могут позвать в любой момент. Будь готов! И приободрись, приятель.
Блейд тоже выпил. Все-таки вино слегка горчило.
Ричард Блейд в полном одиночестве стоял в высоком сводчатом зале огромного храма. Чадили факелы, укрепленные в многочисленных бронзовых кольцах на стенах, тускло мерцали свечи, от курильниц подымался благовонный дымок. Храм, как и все сооружения в столице, был сложен из кирпича и, видимо, являлся шедевром какого-то местного архитектурного гения. Снаружи здание выглядело чрезвычайно пышным — многочисленные башенки, колонны, арки и галереи громоздились друг на друга, создавая впечатление величественности и нерушимой мощи. Внутри храм украшали гигантские фрески, изображавшие, как решил Блейд, деяния великих предков Эль Кала. В центре зала высилась гигантская статуя местного божества.
Каменный идол достигал пятидесяти футов, напоминая сидящего на корточках Будду — огромный выпуклый живот, над ним — голова на короткой массивной шее. Высеченное из камня лицо было хорошо знакомо разведчику. Экебус!
Изогнутый, словно турецкий ятаган, нос, тонкие губы, густая борода — видимо, эти черты были наследственными в роду моукских владык. Темные глаза, казалось, следили за каждым движением Блейда. Во рту у него пересохло. Он убил Экебуса, сына повелителя моуков! Знает ли об этом Эль Кал?
По обе стороны статуи дымили на треножниках кадильницы. Перед ней лежал пестрый ковер. Следуя полученным инструкциям, Блейд опустился на колени и произнес:
— Я, Ричард Блейд, явился сюда, чтобы услышать из твоих уст, о великий Эль Кал, решение своей судьбы. С трепетом жду твоих слов, мудрейший.
В ответ — полная тишина. Только где-то далеко слышится рев труб и барабанная дробь — там все еще идет праздничный пир.
Ожидание затягивалось. Наконец из чрева идола донесся глубокий громыхающий звук, зычный бас, словно усиленный гигантской морской раковиной. Раскатистый голос наполнил зал.
— Приветствую тебя в стране Эль Кала, Блейд! Мы всегда рады гостям, если они не нарушают наших законов и подчиняются нашим обычаям. — Пауза. По том, вкрадчиво: — Ты встретился со своим братом… Исполнились ли ваши желания?