Он был доволен. Безмерно удовлетворен, смотря на скрученное на матрасе девичье тело. Ее руки были связаны за спиной толстой веревкой, ноги соединены вместе чуть выше косточек, а на голове надет мешок. Единственное, что раздражало его в этом виде — ее одежда. Отсутствие любой преграды для его взора сделало бы картину поистине эротичней.
Девушка тихо вспыхивала, дрожа от страха и пережитого стресса. Подойдя к ней, он сжал ее плечи и заставил встать на колени, а после сдернул с головы мешок. Ее светлые волосы сбились в запутанную кучу, а глаза были опухшие от слез. Катя прищурилась, стараясь рассмотреть своего похитителя, но резкая смена темноты на свет вызвала в глазах лишь черные блики. Только когда ей наконец удалось привыкнуть к освещению, девушка в ужасе закричала, прекрасно узнавая мужчину стоящего перед ней.
— Вы?
— Привет, котенок, — ласково и удовлетворенно произнес Кирилл.
— Господи, почему? Отпустите меня, пожалуйста, отпустите, — нотки паники стали прорезаться в голосе девушки.
— Зачем? Ты только что прибыла в мои руки, и вряд ли я скоро решу с тобой расстаться. Пока я не наиграюсь ты полностью в моей власти.
— Это незаконно. Меня будут искать, и вас посадят.
— Вряд ли, — засмеялся он, — ты живешь с матерью, отца нет, родственников нет. Мать простая учительница. Связей нет. Знаешь сколько таких девушек пропало в нашей стране без вести и о них больше никто не слышал? А сколько русских продается в рабство? Ты не станешь исключением. Да и кто будет искать тебя у меня? Так что не стоит тебе надеется на нашу доблестную милицию. А мать заявление напишет, пару раз в отделении появиться, там разведут руками и дело с концом. Кому ты нужна, простая студентка? Только мне.
— Пожалуйста, — заплакала Катя, прекрасно понимая, что он прав, — пожалуйста…
Мужчина подошел к ней и сжал пальцами ее лицо, сильно надавливая на щеки, так что девичьи губы выпучились вперед.
— Ты теперь моя рабыня, моя игрушка, моя девочка для забав. Привыкай к этому. Я буду делать с тобой все, что захочу: кормить, раздевать, трахать в рот, в пизду, в анус. Я буду твоим первым мужчиной, научу тебя многим вещам, а постепенно ты станешь сама просить меня о них. Ты — шлюха. Моя шлюха.
Девушка лишь в ужасе смотрела на него, не в силах ничего вымолвить из-за его крепкого захвата. Его грубые слова впились в ее мозг, давая четкое представление, с какой целью ее доставили ему. В мыслях всплыли картинки с интернета, которые часто сейчас попадаются на глаза, но Катя не могла даже представить себя в этой роли. Сексуальное рабство — вот, что ждало ее в мужских руках.
Паника заполнила каждую частичку тела, отдаваясь громким стуком сердца и стеснением в висках. Пульс забился, словно пойманная птичка. Челюсть свело от боли, а тело ныло от неподвижности. Веревки впились в кожу, оставляя следы, которые еще не скоро исчезнут. Первые из многих, что появятся вскоре на ее теле.
Толкнув ее опять на матрас, Кирилл подошел к столу и взял большие ножницы. Глаза Кати расширились, когда он вновь подошел к ней, держа их в руке. Она замотала головой, но двинуться с места не могла, и ей оставалось лишь смотреть, как он приседает возле нее и подносит их к ее телу. Первой жертвой ножниц стала юбка, что и так сбилась возле попы, почти открывая хлопковые трусики. Да, девушка предпочитала не эротическое белье, а простое и удобное, за что сейчас была благодарна. После того как изрезанная ткань была отброшена в сторону, его руки переместились вверх и ножницы принялись за блузку.
Кирилл мог просто расстегнуть пуговицы и стянуть мешавшую ему вещь, но ему доставлял удовольствие сам процесс — изрезать одежду на ней, кромсая ее на непригодные куски, словно лишая девушку еще одной мнимой защиты, ощущать под ножницами дрожащее от страха тело.
После этого он поднялся, и сверху полюбовался открывшемуся его взору видом. Катя содрогалась под его злостным взглядом, в котором читалось темное предвкушение. Отойдя от кровати к столу, где находились его запретные инструменты, он поменял ножницы на острый нож и вновь вернулся к девушке.
— Пожалуйста, не надо, не надо… — словно в бреду залепетала она, мотая головой в разные стороны.
Он лишь понимающе хмыкнул и, опустившись на матрац, склонился к ней. Катя зажмурила глаза, когда холодная сталь ножа коснулись ее нежной кожи, разрезая бюстгальтер посередине.
— Я хочу увидеть свою игрушку в полной красе, — голос мужчины звучат с нескрываемым предвкушением.
Чашечки расползались в разные стороны, открывая ему наливные девичьи груди с большими коричневатыми сосками, украшающими их вершины. Катя вздрогнула, и сильно прикусила нижнюю губу, чувствуя стыд и унижение. Скованные за спиной руки лишь подчеркивали ее беспомощность перед этим жестоким мужчиной с душой монстра.