Человек говорил, выпучив глаза, и после каждого слова он делал глубокий вдох.
— Вы о чем? — спросил Сергей, посмотрел на человека в тюбетейке и вдруг расхохотался. Человек в тюбетейке не обиделся, а даже, наоборот, тоже начал хохотать и вытащил из кармана горсть обернутых в серебряную фольгу тюбиков.
— Берем пятно, — говорил он, шатаясь от смеха, щеточку в воду, и пятна как не бывало...
— Ах, у вас средство от пятен? — спросил Сергей, вытирая слезящиеся от смеха глаза.
— Средство, — радостно согласился человек в тюбетейке.
Сергей купил несколько тюбиков, а человек в тюбетейке все хохотал и даже полез целоваться, дыша вином. Он был действительно пьян. Сергей легонько оттолкнул его и потел дальше, поглядывая на тюбики и улыбаясь. Так, улыбаясь, дошел он до набережной, вошел в толпу гуляющих и сразу увидал блондинку, а она, вероятно, увидала его давно. Он, собственно, оглянулся потому, что она на него смотрела.
— Рановато ты вышел на свидание, Сережа, — сказала блондинка и улыбнулась, во почему-то невесело.
— Я просто гуляю, — сказал Сергей. — А вообще хорошо, что мы встретились.
— Судьба, — сказала блондинка, вынула зеркальце и подкрасила губы.
— Это я для тебя, — сказала она без улыбки.
Она успела переодеться. Теперь на ней было светло-голубое платье с оголенными плечами, а на шее какой-то недорогой медальончик.
— Как тебя зовут? — спросил Сергей и взял ее за локоть. — Я до сих пор не знаю, как тебя зовут.
— Вера, — сказала блондинка. — А сейчас отпусти мою руку, я не люблю, чтобы меня держали за руку или об руку, когда жарко.
И тут к ним подошел здоровенный парень в спортивном костюме с двумя порциями мороженого в вафельных стаканчиках. Он мельком глянул на Сергея, протянул один стаканчик Вере и сказал:
— Очередь на целый километр. Мне наш баскетболист взял. Прямо через головы.
— Павлик, — сказала Вера. — Познакомься, это мой троюродный брат.
Павлик сунул Сергею в живот свою громадную ладонь, буркнул:
— Саламатин, — и пошел к пляжу.
— Пойдем загорать, — сказала Вера Сергею и протянула стаканчик: — Кусай.
Сергей посмотрел на широкую спину идущего впереди Павлика и промолчал. Тогда она сунула ему мороженое прямо в губы. Мороженое было фруктовое и пахло сиропом. Он надкусил кусочек вафли и прилипший к этой вафле кисловатый комок, а потом Вера надкусила в том же месте.
Они разделись и легли в горячий песок неподалеку от бронзового орла на гранитной скале.
Орел высился возле самого берега, и вокруг него ходил фотограф с ФЭДом на голом волосатом животе, в подвернутых до колен пижамных штанах и капроновой шляпе. К фотографу подошла толстая дама, настоящая туша в синем купальнике с золотым браслетом на запястье, и фотограф взял даму за пальцы и положил ей руку на орла, прямо браслетом на орлиный клюв. Сфотографировавшись, дама сняла браслет, отдала его незагорелому мужчине с усиками и, повизгивая, вошла в воду, а фотограф постоял еще немного, глядя на пляжников, потом поднял орла вместе со скалой, взвалил на спину и поплелся дальше вдоль пляжа.
— Бутафория, — сказал Павлик и почему-то подмигнул Сергею. Папье-маше.
Они сыграли партию в дурачка, и Сергей проиграл. Оп начал тасовать колоду, а Павлик прилег рядом с Верой и осторожно концами пальцев принялся счищать прилипший к се спине и бедрам песок.
Солнце уже перевалило через зенит, побыло по-прежнему очень жарко, и по радио передавали температуру воздуха и воды и сроки пребывания на солнце, в тонн и в воде для отдыхающих разных категорий. По пляжу шел человек в тюбетейке. Сергей его сразу узнал, он шел, подпрыгивая, и его клонило все время влево, видно, он где-то «подбавил газу».
На этот раз в целях рекламы своего товара он пел песню. Это была грустная песня, по пел он ее весело, прищелкивая пальцами, и пляжники вокруг хохотали.
— Может там, вдали за полустанком, со своей кудрявой головой... — пел он и при этом снимал тюбетейку и показывал пляжникам покрытую капельками пота лысину.
— Вот эго отрывает. Вот дает, — сказал Павлик и загоготал.
— Пусть не поет, — вдруг тихо сказала Вера. — Или про что-нибудь другое пусть споет.
Павлик сразу перестал гоготать, подошел к лысому, замахнулся — и тот привычным движением человека, которого часто бьют, прикрыл лицо локтем. Появился милиционер, ему было жарко в форме, гимнастерка его была расстегнута, а ремень распущен и провисал.
— Опять ты здесь? — сказал он человеку в тюбетейке, взял его за руку и повел. Он вел его, вытирая пот, а человек в тюбетейке шел рядом, не сопротивляясь, сгорбившись и волоча ноги по песку.