В общем, есть у нас в стране такой обычай – профессиональные праздники отмечать. Чаще всего с водочкой и вытекающим отсюда похмельем. Мой Сеня тоже не был исключением и каждый год вместе со своими друзьями – омоновцем Ваней Жомовым и Андрюшей Поповым, что экспертом-криминалистом у нас в отделе работает – устраивал небольшую попойку. Небольшую, это в смысле для маленькой компании. В этот раз выпили они граммов по семьсот на брата и пошли «догоняться» в ближайший кабак.
Кстати, вот тоже словечко люди придумали – «догоняться»! Значит, приходят в бар, пьют водку так же, как до этого в лаборатории у Попова, и говорят, что «догоняются». Я вот так, например, понимаю, что когда доберман себя за хвост начинает ловить, то он догоняется. А как люди «догоняются», седалище от стула не поднимая, это уж, извините, выше моего понимания!
Как бы то ни было, трое друзей направились в бар. И нужно же такой гадости случиться, что именно в этот момент занесло в наше время Мерлина, короля Артура и сэра Ланселота Озерного. Этот старый хрыч (ох, попадется он мне как-нибудь вместо кошки! ) что-то с заклинаниями своими напутал, и занесло его по спирали времени, как «Запорожец» на крутом повороте. А эти идиоты – Сеня, Жомов и Попов – с пьяных глаз приняли несчастных ископаемых за бродячих металлистов и решили провести задержание. Понятно, что у них голова не варила, но хоть меня бы послушались! Я даже всеми четырьмя лапами в асфальт упирался, чтобы ментов остановить. Но разве такой бульдозер, как Ваня Жомов, остановится? Вот и получилось, что едва мои менты с аборигенами туманного Альбиона сцепились, как всю нашу компанию в древнюю Англию и забросило.
Мне потом подробно объяснил один бродячий уродец трехголовый, из-за чего так случилось, но я повторять это не буду. Во-первых, сейчас причины уже не важны. А во-вторых, объяснения этого монстра вы все равно без бутылки толком не поймете. Главное, что занесло нас в рыцарскую Англию – и уж чего потом с нами только не происходило. И в турнирах мы поучаствовали, и с эльфом-психопатом пообщались, и даже бревно ходячее видели. Ну а потом совместными усилиями отыскали берлогу Мерлина, воссоздали его эликсир, и на этом все кончилось. Англии больше нет, и я с огромным удовольствием вдыхаю аромат свежего снега и...
Постойте! А это еще что такое?!
Я тщательно принюхался. Сквозь приятный, морозный запах свежего снега подозрительно наволакивало аптекой. Несколько секунд я никак не мог вспомнить, что это за запах, а потом наконец сообразил – пахло йодом, соленым раствором и слегка какой-то гнилью. А ко всему этому примешивались и вовсе незнакомые запахи. Вот только вожделенного аромата бензина, блаженной вони выхлопных газов и милого сердцу запаха сырого асфальта совершенно не чувствовалось. Да и тишина стояла почти оглушающая. Лишь где-то вдалеке слышался какой-то странный рокот, похожий на шум общего собрания в нашем отделе. Чувствуя, как на загривке волосы поднимаются дыбом, я резко поднялся на все четыре лапы и отряхнул морду от снега.
Так и есть! Я же как нюхом чуял, что напортачат эти дуболомы что-нибудь снова. Ох, сейчас я отступлю от своих принципов и так рявкну, что и в Гималаях слышно будет. Хотя, может быть, для этого и особо напрягаться не нужно будет, ведь я ни фига не понимаю, где мы находимся! ..
С безнадежной тоской во взгляде, которой позавидовал бы и череп шута Йорика, я оглянулся по сторонам. Слева от меня возвышались скалистые горы, покрытые мхом, как щеки Сениного дяди, раввина, пейсами. Справа от меня, метрах в тридцати, земля куда-то исчезала, будто кусок пирога в ненасытном поповском желудке, обрываясь отвесной кручей прямо в грязно-серое море, тянувшееся до самого горизонта. Чуть дальше и правее берег врезался в море длинной извилистой косой, а прямо перед моим носом из снега торчали добротные ментовские ботинки с прилипшими к подошвам дубовыми листиками.
Глядя на них, я прямо-таки взбесился. У породистого пса тут, понимаете ли, трагедия настоящая случилась, а это пугало в форме, по вине которого я, между прочим, мотаюсь по всему свету, дрыхнет преспокойно. Нет, голубчик, любовь прошла, завяли помидоры! Сейчас я тебе такую побудку организую, что ты потом спать будешь ложиться только в тумбочку. Причем изнутри еще и на амбарный замок запираться станешь.
Я зарычал, будто лев от приступа геморроя и, плюнув на правила гигиены, вцепился зубами в подошву ботинка. Уперевшись лапами в землю, я принялся трясти ботинок во все стороны с такой силой, что, будь моя жертва поменьше, точно бы потеряла ногу. Однако мусор в башмаках оказался Ваней Жомовым, а этому лосю мои усилия – что «Титанику» ручная помпа. Он только слегка замычал и лениво высунул голову из снега.
– Мурзик, ты че? Офонарел? – удивленно поинтересовался Жомов, растирая кулачищем слипшиеся ресницы. – Чего в такую рань людей будишь? – И тут же резко сел. – Вот те хрен! Откуда горы?
Резонный вопрос! Они, Ванечка, вырасти успели, пока мы по средним и не очень векам гонялись. И люди теперь у нас не в домах, а в норах живут...
– Ты чего разорался, Мурзик? – удивленно отреагировал Жомов на мои вопли. – Я тебе на хвост наступил? Извини тогда...
Все! Больше с этим олухом разговаривать не о чем. Я выплюнул из пасти остатки дубовой листвы и отошел в сторону. Мне хотелось выть, как шавке подворотней, да гордость не позволяла. Поэтому мне только и оставалось, что горестно вздохнуть и примоститься на камне, ожидая дальнейшего развития событий. Впрочем, ждать пришлось недолго.
Пока Ваня удивленно хлопал глазами, пытаясь сообразить, в какой стороне ближайший пивной ларек, очухался мой Сеня. Он как выбрался из снега, так и застыл с открытым ртом, будто призрак коммунизма увидел. Тот самый, который когда-то по Европе бродил. Мне и его облаять жутко хотелось, но стоило только увидеть, как этот олух длинноносый губами от удивления шамкает, пытаясь, видимо, поэтично описать окружающий пейзаж, как все желание пропало куда-то, бодренько вильнул хвостом. Жалко мне Рабиновича. Хозяин все-таки!