- Ваня, тебе не по фигу, где медовуху глотать? - вкрадчиво поинтересовался Рабинович, подходя к омоновцу.
- По фигу, - продолжая скалиться, согласился тот.
- Ну так подвинься куда-нибудь, - едва сдерживая гнев, сквозь зубы процедил Рабинович.
- Без проблем, - кивнул головой Жомов, всегда сочувствовавший жертвам любовных похождений, и, недолго думая, переместился на соседнюю лавку, мощным крупом потеснив пирующих.
Из-за непомерных возлияний большинство из новых соседей Жомова по столу даже не заметило, что произошло, лишь удивившись столь быстрой перемене блюд. Часть, видимо, недостаточно пьяная, возмутилась тем, что им подали чьи-то объедки, малая толика подивилась резкой перемене собеседников напротив, и лишь тощий викинг, сидевший на самом краю скамьи, открыл от удивления рот, в одну секунду вдруг оказавшись лежащим на полу. Впрочем, горизонтальное положение его устраивало, видимо, больше, чем вертикальное, поскольку завопив на весь зал: "Гарсон, счет!" - викинг тут же захрапел.
А между тем на противоположном конце стола захмелевший Форсет, размахивая руками, описывал несравненные подвиги трех чужестранцев. С его слов получалось, что один только Сеня Рабинович уложил своими руками около двух сотен берсерков, а уж Жомов и вовсе остановил целую бронетанковую дивизию. Подвиги Попова в этот день вообще заняли бы сотню страниц в какой-нибудь эпической саге Снорри Стурлусона, однако кенинг их несколько сжал. Зато увеличил размеры приблудных бесов. А когда Ингвина позволила усомниться в сем факте, Форсет призвал на помощь свидетелей. И они пришли!
Если бы у адвоката Чикатило на суде присяжных было столько свидетелей, то знаменитый маньяк вместо смертного приговора был бы причислен к лику святых. Однако у Чикатило со свидетелями были проблемы, коих не испытывали трое ментов. Свидетели их подвигов, окружив Ингвину, принялись столь горячо убеждать девушку в доблести сынов Муспелльсхейма, что у нее от их болтовни разболелась голова.
- А ну, марш отсюда! - рявкнула юная воительница, и всех доброжелателей словно ветром сдуло от стола.
- Хорошо. Может быть, все, что вы говорите, и произошло на самом деле, - наконец дождавшись относительной тишины в зале, провозгласила Ингвина, - но я поверю в ваши байки только после того, как своими глазами увижу чудо, сотворенное этим ворлоком.
- Да без проблем, - проговорил захмелевший от частых тостов за здравицу Попов. - Хочешь, я угадаю, как тебя зовут? - И, увидев удивленные глаза воительницы, поправился: - То есть я собирался сказать, хочешь, сейчас гром будет среди ясного... потолка?
Не дожидаясь ответа, Андрюша выхватил из кармана табельный пистолет Жомова и, вскинув руку с оружием кверху, нажал на спусковой крючок... Ничего не произошло! Попов передернул затвор и попытался выстрелить еще раз, однако эффект получился полностью идентичным первой попытке. В третий раз результат получился тем же - то есть нулевым. Андрей озадаченно осмотрел пистолет.
- Слушай, кабан, не умеешь стрелять, не берись, - возмутился Ваня, отбирая у друга табельное оружие. - А то сейчас так звездану в ухо, что сам начнешь из всех дырок палить круче пулемета Дегтярева.
Жомов, подобрав с соломы давшие осечку патроны, внимательно осмотрел их. Боезапас выглядел абсолютно нормально, и даже на капсюлях присутствовали вмятины от бойка. Ваня оторопело покосился на Попова.
- Ты что, урод безрукий, с оружием сделал? - угрожающе поинтересовался он.
- Не докапывайся до него, - вступился за окончательно растерявшегося криминалиста Рабинович. - Между прочим, оружие ты сам всю дорогу тащил. И вообще, давай с пистолетом завтра разберемся! Сегодня мы вполне заслужили спокойный отдых. Без разборок!..
- Так что, чудес можно не ждать? - язвительно поинтересовалась Ингвина, вмешиваясь в их разговор.
- Увы, мадемуазель, кина не будет. Электричество кончилось, - развел руками Рабинович.
- Фи! - презрительно махнула рукой воительница, и от этого неожиданного проявления женственности Сеня окончательно разомлел, как бомж на теплотрассе в январе.
После этого о фокусах новоиспеченных ворлоков и об их беспримерных подвигах на время забыли. Форсет с Ингвиной принялись обсуждать какие-то свои насущные проблемы, вроде переноса курятника из правого верхнего угла крепости в левый нижний, и Сеня откровенно заскучал. Пожирая глазами свою новую избранницу, Рабинович пару раз пытался привлечь к себе внимание бестолковыми советами, но лишь натыкался на равнодушно-вежливый взгляд юной воительницы и терял все желание продолжать разговор. Но когда кенинг извлек из закромов свое новое чудесное приобретение в виде пустой бутылки из-под "Абсолюта", у Сени вновь появилась возможность стать центром всеобщего поклонения... Палестина ты моя скандинавская!
Видимо, Сеня рассчитывал, что на Ингвину эта необычная посуда окажет такое же впечатляющее воздействие, как и на ее глуповатого дядюшку, однако Рабиновича ждало очередное разочарование. Не дослушав кенинга, воительница презрительно оборвала его.
- И ты, дядюшка, конечно, приобрел эту действительно странную бутыль, не проверив ее свойств? - скорчив недовольную мордашку, поинтересовалась она.
- Ты что, Ингвиночка, как я могу подвергать сомнению слова ворлоков, чье могущество мне довелось увидеть собственными глазами, да поразит меня Одноглазый своим несравненным Гунгниром! - возмутился Форсет.
- Зато я могу! - заявила Ингвина и, выхватив из рук родича бутылку, потребовала: - А ну-ка, слуги, наполните ее ключевой водой!
Приказание воительницы было тут же исполнено. Какая-то девушка из челяди кенинга мигом принесла из задней комнаты объемный ковш с водой и, трепеща от благолепия магического сосуда, осторожно наполнила его до краев. Все присутствующие в зале, кто еще хоть на полмиллиметра мог приоткрыть веки, затаили свое дыхание, сосредоточив внимание на новом шоу. А Ингвина, не обращая ни на кого внимания, лихо поднесла бутылку к губам и одним махом осушила ее наполовину. Поставив стеклотару на стол, она с усмешкой посмотрела на кенинга.
- Ну, и стала я умнее? - поинтересовалась она.
- Да уж куда еще-то?! - буркнул себе под нос Рабинович, а вслух поспешил прояснить ситуацию, дабы развеять возникшие в полупьяной голове Форсета сомнения:
- Видишь ли, очаровательная Ингвина, в моей стране не принято женщинам брать в руки меч, а посему и мудрость воина им недоступна. Магия этого сосуда устроена так, что действует только на мужчин. И уж повeрь мне, не моя в том вина! Кстати, кенинг Форсет, можете сейчас же проверить мои слова. Глотните из этого волшебного сосуда.
- Спасибо, нет. Я повременю с этим до случая крайней необходимости, откровенно испугался неизведанного викинг, а затем, взяв себя в руки, торжествующе посмотрел на Ингвину. - Ну, что ты на это скажешь?
- Шарлатан он, а ты ему потакаешь, - осуждающе покачала головой воительница.
- Девушка, не смей так говорить с моими гостями, - видимо, хмель все-таки нашел в черепной коробке кенинга остатки мозгов и здорово вдарил по ним, раз уж Форсет впервые за вечер решил перечить своей племяннице. Ингвина, видимо, уже сталкивалась с такой ситуацией и решила не спорить с кенингом, отложив выяснение отношений на утро. А седовласый викинг повернулся к Рабиновичу.
- Давай выпьем с тобой, могущественный ворлок, за чисто мужскую, воинскую солидарность и мудрость, - заплетающимся языком проговорил он.
Сеня не поддержать такой тост просто не мог, и к двум "мудрым и солидарным" мужчинам тут же присоединились Жомов с Поповым. Пьянка сделала новый виток. Многие из гостей кенинга оказались не способны следовать ее изгибам и, словно кегли от удара, начали ссыпаться под стол со скамеек. А перепившего Сеню вдруг посетило желание откровенничать.
- Знаешь, друг Фомка, - пробормотал он, обращаясь к кенингу. - Тяготит мою душу злая кручина. Злые демоны забросили нас так далеко от дома, что мы никак не можем найти дорогу обратно. Скитаемся из конца в конец Земли, а пути домой так и не видим.
- Вот так история, клянусь коварством Локи! - завопил удивленный Форсет. - Неужто какие-то зачуханные демоны смогли обставить вас, столь могущественных ворлоков?