Я что? Да я ничего! Я просто вскочил с места, чувствуя, как шерсть на загривке поднимается дыбом. Может быть, я еще не говорил, но единственным человеком, рядом с которым я спать ни за что не лягу, является Андрюша Попов. И все из-за ужасающего запаха у него из-под мышек. Там такой аромат стоит, что ментовская "черемуха" по сравнению с ним "Шанелью No 5" кажется. Как Ваня по пьянке под стол ко мне падает, так я бегу сразу, куда глаза глядят, пока они вообще глядеть могут. Людям-то что? У них нюх, как у крота зрение. А у меня от запаха Попова сразу слезы текут и обоняние отшибает напрочь, хуже чем от табака, рассыпанного прямо на свежем следе преступника.
Никогда не думал, что что-нибудь на свете вонять сильнее может. Однако однажды довелось мне встретить типчика, у которого изо рта несло крепче, чем у трех Поповых из-под мышек. Вот уж не думал, что еще когда-нибудь доведется мне этот ароматец почувствовать, а вот на тебе, он тут как тут!
Ставший знакомым запах усиливался с каждой секундой. Мои менты его еще не чувствовали, но мне он так в нос шибанул после девственно чистых ароматов здешнего мира, что я зафыркал, как кот, и невольно назад попятился. А если учесть, что к тому времени я уже стоял ж... извините, крупом к обрыву, то представляете, что могло случиться, если бы меня Сеня за ошейник не поймал. Он удивленно посмотрел на мою перекошенную, как у спрессованного бульдога, физиономию и поднял глаза наверх.
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - удивленно присвистнул Рабинович. Ваня, смотри, какие к нам гости пожаловали!
Жомов посмотрел в указанном Сеней направлении и едва не поперхнулся от смеха. Да и было с чего! Поскольку на скалу прямо перед нами выбрался невесть откуда Ахтармерз Гварнарытус собственной персоной - трехголовая многофункциональная пикирующая газовая горелка. Дракон посмотрел на нас сразу всеми тремя головами, и средняя из них обиженно всхлипнула.
- Ну и как, господа хорошие, это называется? - Ахтармерз обвел крыльями все вокруг.
- Где-то я уже это слышал, - ехидно хмыкнул Рабинович, а Ваня заявил одновременно с ним:
- Привет, Горыныч. А ты че здесь делаешь, блин?
- Это я у вас спросить хочу, гуманоиды бестолковые, - возопил дракон и начал раздуваться. - Вы уж, пожалуйста, объясните мне, что в этот раз натворили. Я же не должен был вместе с вами в эту дыру попасть! Согласно теории Хрелфака Алтырмынского...
- Ты кого гуманоидами обозвал, змеюка говорящая? - возмущенно перебил его Жомов. - Выбирай, гадюка трехглавая, на каком глазу у тебя фонарь первым вырастет!
- И сколько же мне этот беспредел терпеть? - возмутился Горыныч и от обиды увеличился еще вдвое. - Мало того, что таскаете меня за собой, словно крыста-песта домашнего, так еще и обозвать норовите? И это у вас называется цивилизованным ведением диалога. Между прочим, нам еще в первом классе преподавали этику взаимоотношений различных разумных рас параллельных миров. А вас, видимо, даже элементарной вежливости в школе не научили! Я же уже не раз говорил, что с рептилиями вашего мира сходство у меня минимальное...
- Может, хватит? - оборвал его тираду Рабинович, и я облегченно вздохнул. Дай этому ироду волю, он до вечера болтать будет. Или до утра. Смотря который сейчас час.
- Еще раз тебя спрашиваю, ты-то что здесь делаешь? - почему-то присвоил себе Сеня вопрос Жомова.
- Да, видимо, все хуже, чем я думал, - пробурчала себе под нос средняя голова Горыныча и, увидев недоуменные взгляды, направленные на нее, дополнила: - Я вам говорил, господа, что в случае удачного эксперимента по возвращению в ваше настоящее, временная спираль должна была занять нормальное положение и ликвидировать все парадоксы, возникшие из-за вашего неосторожного переноса в прошлое.
- Господи, кдшачий ты сын! Если в его вселенной все так разговаривают, в жизни туда в гости не поеду. Впрочем, извините! Слушаем Ахтармерза дальше.
- Видимо, в ваши действия закралась какая-то ошибка, - лишь слегка покосившись в ответ на мою реплику, продолжил он свой рассказ. - И поскольку я как парадокс взаимоотношений между параллельными мирами домой не вернулся, следовательно, вы в данный момент находитесь не у себя дома. Я не ошибся?
- Удивительная проницательность для ленивого второгодника, - фыркнул Рабинович, и дракон еще немного увеличился в размерах. Интересно, он может лопнуть?
- Так, может быть, если ты такой знаток парадоксов, то объяснишь нам, куда мы попали? - продолжал язвить мой Сеня. - Или у тебя кишка тонка? Орешек знаний не колется?
- Ничего мне не колется, - буркнул Ахтармерз и шмыгнул носом. - А я-то думал, что вы мне подскажете, в какую эпоху нас теперь занесло...
- Слушай, Горынушка! - вдруг истошно завопил с валуна Попов. - Давай отношения потом выяснять, а пока придумай, как меня с этой кочки вытащить!
Ахтармерз удивленно посмотрел по сторонам, а затем вытянул над нашими головами шею и заглянул через обрыв. Андрюша Попов переминался с ноги на ногу, стоя на скользком валуне, и отчаянно махал руками, стараясь привлечь к себе внимание. Хорошо, что прибой слабый был. А то куковать бы Попову на пне, словно Русалочке из Копенгагена, до скончания веков. Глядишь, местной достопримечательностью бы стал, если, конечно, его рыбы обиженные не слопали бы на завтрак. А Горыныч по очереди посмотрел на Андрюшу всеми тремя головами и проговорил:
- Нет ничего проще. Сейчас я спущусь и вывезу его оттуда.
- Ты с ума сошел? - испуганно завопил Попов, едва не сбив своим рыком дракона с края уступа. - Чтобы я на птеродактилях летал? Не бывать этому. Я вам не валькирия какая-нибудь. И вообще, высоты боюсь. Уж скорее петух нестись начнет, чем я на эту склизкую животину заберусь.
- Попов, заткнись! - заорал Сеня, но было уже поздно.
Слово не воробей и даже не курица. Поэтому поправить положение оказалось невозможным, и на Андрюшу невесть откуда свалился здоровый черный петух. Пристроившись прямо на подмокшей поповской лысине, командир курятника неистово прокукарекал три раза, клюнул Андрюшу в темечко и, снеся огромное золотистое яйцо, умчался куда-то в сторону морского горизонта.
- Ни хрена себе, курочка Ряба! - удивленно пробормотал контуженный Попов, держа яйцо обоими руками, а затем свалился на пятую точку. - А где та мышка, которая хвостом должна махать?
Мышки поблизости не нашлось, даже компьютерной, зато хвостов было сколько угодно. А точнее, два. Мой Андрюше не подошел, поскольку оказался мелковат размером. Зато хвост Горыныча пришелся в самый раз, и несколько секунд мы с Рабиновичем и Ваней наблюдали смертельный трюк под названием "рыбалка для хвоста". Горыныч, спикировав с уступа прямо к валуну, низко опускаться не решился. Вместо этого он ловко, словно волейболист уходящий мяч, поддел хвостом Попова, подкидывая его метра на два вверх. Анд-рюша истошно заорал и попытался стукнуть супостата своим богатырским кулаком, но Горыныч ловко увернулся и, подцепив толстяка когтями за шиворот, одним движением перебросил его к нам на уступ.
- Вот это у тебя трюк получился, тигелевая печь трехголовая! - изумился Жомов. - В регби играть никогда не пробовал? Или в американский футбол?
Вместо ответа Горыныч трепыхнулся и вдруг стремительно стал уменьшаться в размерах. От неожиданности мы даже про Попова забыли, уставившись на такую стремительную метаморфозу, происходящую с нашим невольным спутником. Горыныч и раньше нас тешил подобными трюками, но с такой скоростью он еще никогда не уменьшался! Я даже взвизгнул от удивления, словно дворняга, которой на лапу наступили.
- Все. Переохлаждение, - слабеющим голосом пролопотал Ахтармерз в ответ на наши удивленные взгляды и разинутые рты. - Я же вам говорил, что с рептилиями у нас только температурный режим общий.
Ваня Жомов, не медля ни секунды, стянул с себя омоновский бушлат и бросился к тающему на глазах дракону. Он закутал его так, что наружу выглядывали лишь шмыгающие носы всех трех голов, а затем прижал к себе псевдорептилию, будто кормящая мать грудного ребенка. Мой Сеня только удивленно хлопнул челюстями.
- Как он там? - поинтересовался Рабинович, кивнув головой в сторону укутанного Горыныча.
- Спасибо, жить буду, - раздался откуда-то из бушлата комариный писк. Пока еще холодно, но в норму я приду.