-Что конкретно вы от хотите от меня.
Князь довольно улыбнулся.
- Возможно, ты слышал, что некоторое время назад, я заключил договор с султаном Мирсофа. И одним из условий было обучение юных даровитых, у лучших даровитых Мирсофа. Будь моя воля, я бы отправил с тобой, и всех твоих братьев. Но, ваше спасение, и так слишком сильно подпортило отношения с Тироулем и Неральдом, поэтому поедешь только ты.
Я бы не хотел, что бы ты воспринимал это как наказание. Скорее как плату, за безопасность своей семьи.
-Безопасность, - взорвался Дескетор. - Ты же поработил нас. Мы же за всю жизнь не расплатимся за такой штраф.
-Не дерзи мне, сопляк. Я, все еще, хозяин своему слову. И хоть сейчас могу вас всех отдать под суд. И кто ты думаешь, возьмётся судить вас? Честные и справедливые люди. Или Неральд с Тироулем. Уж поверь мне, они уже давно решили, что сделают с вами, попадись вы им в руки. Что молчишь?
-Но это же, не справедливо.
-Ха, справедливости он захотел? А разве справедливо, что младенец, который мог стать хорошим человеком, умирает, а выживает тот, что станет вором и убийцей? Справедливо, что один всю жизни горбатится, пытаясь прокормить свою семью, а другой отбирает всё силой. Справедливо, человек рождается здоровым и красивым, а другой уродом. Справедливо, что художник, который мог еще долгие годы радовать мир своими картинами, умирает, а остается жить жирная скотина, способная только жрать и срать. Всё это не справедливо. Сильный всегда жрёт слабого, а беда никогда не выбирает, кто хороший, а кто плохой. И никто не сможет ничего с этим поделать. А ты чем лучше?
Дескетор, растерянным взглядом смотрел на князя. Да, все это совершенно не справедливо. Отец, из благих побуждений, совершил проступок, который мог стоить всем им жизни. И стоил бы, если бы князь, не дал им шанс спастись. Шанс, такой же не справедливый, как и вся жизнь. Но его никак нельзя было упустить.
-Я согласен.
-Вот и прекрасно, тогда...
-Но у меня есть условие.
-Хах, - усмехнулся князь, не ожидая такой дерзости. - Вы посмотрите на него. Он еще условия ставить собирается. Весьма интересно. Но что ж, рассказывай.
-Отныне не вы хозяин своего слова, и не посмеете нарушить его. Поклянитесь, что моей семье ничего не будет угрожать.
-"Ничего", это чересчур сильное слово. Я клянусь, - князь прикоснулся кончиками пальцев левой руки ко лбу, - что твоя семья, ни коем образом более не пострадает, из-за выходки твоего отца. Покуда, восседает в своих чертогах Спаситель, и покуда, восседаю, на своём троне, я. Да будет вечно славиться милость Спасителя. - И князь осенил себя знаком спасителя. - Доволен?
-Да, - твердым голосом ответил юноша.
-Тогда иди, простись с семьёй. Вы еще долго не увидитесь. Отправишься немедленно.
Дескетора отвели в просторную комнату, которая использовалась для размещения прислуги из свиты знатных гостей. В комнате располагалось полтора десятка двухэтажных кроватей, стол, и с десяток стульев. На столе стояли миски с кашей, и кувшин с молоком. Но к еде, кроме Эттира, и Идора, никто так и не притронулся. Огора, убаюкивала, отказывающуюся засыпать, Дарох. А Улгрис, сидя на стуле, спинкой к груди, с мрачным видом уставился в одну точку, и поглаживал опухшую щеку.
-Сынок, ты как, - кинулась было к нему мать, но на её руках задергалась Дарох.
-Что с тобой, - подбежала сестра Видвира.
Дескетора со всех сторон обступили другие братья и сестры, только отец сидел молча, и смотрел на сына.
-Все хорошо, не волнуйтесь, - выставил он перед собой ладони. - Со мной все хорошо.
-Что тебе сказали? - спросил Убар.
-Когда нас отпустят? - перебивала его Видрит.
-Ты не ранен, - осматривал Дескетора Эттир.
-Я пришел проститься.
-ЧТО??? - выдали хором Ируха, Видрит, Убар, и Эттир.
-Что это значит? - срываясь, наплачь, спросила мать.
-Я уезжаю?
-Куда? Не отпущу, - заливалась она слезами. - Никуда не отпущу. - Огора передала плачущую Дарох Ирухе, и повисла на сыне.
-Не волнуйся, с вами все будет хорошо. Князь дал мне слово.