Все еще находясь в легком шоке от увиденного, Дескетор застыл с раскрытым ртом, не найдя, что ответить.
-Ха-ха-ха. Ты еще глупее, чем кажешься. Я тот, кто был тобою. «Великая сила» коснулась тебя, и «великая сила» влилась в меня. Я отбросил совесть. Я отринул морали. Я переступил пределы. Я скинул оковы, которыми ты сковывал меня. Я человек, что выше людей. Я тот, что превосходит людей на столько, на сколько люди превосходят скот. Я СВЕРХЧЕЛОВЕК!
-«Великая сила», о чем ты, что это!
-Тебе не понять. Ты не понял её доселе, и не поймешь впредь. Просто умни!
Двойник неспешно выставил вперед правую руку. На ладони уже росло и набиралось сил угольно черное пламя. Дескетор не успел даже ойкнуть, как пламя собралось в тугую сферу, и понеслось прямо на него. Удар пришелся точно в грудь. Кожа вскипела и обуглилась в одно мгновение. Кровь вырывалась из раны клубами горячего пара, в ушах стол треск костей. Горячие газа сожгли лицо и волосы. Дескетор опал, стелясь бездыханным телом по темно-серой палубе, непонятного металлического корабля.
Дескетор проснулся от собственного крика. Грудь кипела и бурлила очагом боли. В ужасе он рванул рубаху, боясь увидеть обугленную плоть. Но разглядеть что-либо в царящем вокруг мраке, было нереально. Дескетор свернулся калачиком, пытаясь двигаться как можно меньше, любое движение отдавалось ужасной болью в груди.
Постепенно боль утихла, можно осторожно осмотреться. Вокруг полная тьма, ничего не видно. Дескетор протянул руку, и уперся ей в какую-то преграду. Поверхность ровная и гладкая, похоже на полированный камень. Он повел руку в сторону, пытаясь нащупать край «камня». Но только описал дугу вокруг себя. «Я в какой-то яме?» Тогда рука пошла вверх, пытаясь уже найти край «ямы». Но опять описала дугу. Все еще не веря, в то, что замурован, Дескетор ощупывал, обыскивал пространство вокруг себя. Но все тщетно. Он замурован в какой-то узкой пещерке, из полированного камня, в которой и развернуться то негде. Но хуже всего что, он так и не нащупал, ни какой щелки, и чувствовал как заканчивается воздух.
У, казалось бы, успокоившегося после «дурного сна», Дескетора, вновь начали сдавать нервы. «Успокойся, успокойся, успокойся ...» Твердил он себе как заклинание, «нет совершенно никаких причин для паники. Да я замурован в какой-то пещере, да воздуха все меньше. Но это не значит, что я умру. Ведь так? Да?» По спине пробежал холодок, руки и ноги затряслись, игнорируя призывы хозяина к спокойствию. «Как то же я сюда попал, где-то должен быть выход? Может он где-то здесь?» Дескетор судорожно начал обшаривать свою темницу. «Где он? Где же он? ГДЕ ЭТОТ ПРОКЛЯТЫЙ ВЫХОД?» Дескетор окончательно перестал себя контролировать, паника взяла верх над разумом. Он уже не искал выход, а пытался пробить его сам, истерически колотя руками и ногами.
Пещерка была размером с бочку, и напоминала по форме яйцо. Лежать в ней можно было в полный рост, но вот полностью вытянуть вверх руку, уже было нельзя. Не имея достаточного пространства для замаха, все его удары не обладали достаточной силой даже пробить дерево, не говоря уже о камне. Но в какой-то момент все изменилось. Очередной удар выбил трещину в своде. Еще удар, еще трещина. Еще удар, и еще, и еще. Дескетор бился так, словно от этого зависит его жизнь, впрочем, так оно и есть. В панике он не замечал, ни боли, не кровоточащих ран на руках, ни странных изменений в себе.
Левый глаз постепенно чернел, в нем растекалась тьма. Маленькой струйкой, медленно, но неотвратимо она надвигалась с левого края глаза. Дойдя до радужки, тьма изменяла и её цвет, с фиолетового на золотой. Мышцы вздулись, лицо исказилось гримасой ярости. В этот момент, Дескетор был живым воплощёнием самого Саскуса[6]. Нечеловечески сильный и безмерно яростный, с рук капает кровь, "очередной разорванной жертвы". И только правый глаз, остался почти человеческим.
По лицу расползалась жуткий оскал. Дескетор упивался своей яростью, с каждым ударом оскал становился еще страшнее и безумнее. Еще удар, и свод обрушился. Не помня себя, он ринулся в пролом, и рухнул без сил, распластавшись на теплом, ночном песке. Остатки сил были потрачены на то, чтобы перевернуться на спину. Ярость постепенно отступала, вздувшиеся мышцы, вновь приняли прежний размер. Тьма в левом глазу, медленно отступала, возвращая глазу его прежние цвета. А на груди поблескивал небольшой амулет, свернувшийся змей с крыльями.
Около трети зани Дескетор пялился во тьму неба[7], дожидаясь восхода лун. Наконец на горизонте взошла первая, изумрудная луна, озаряя всю пустыню мягким зеленоватым светом. Взору открылось страшное зрелище. Одежда изодрана в клочья, лицо, руки и ноги иссечены песком. С разбитых кулаков сочится кровь. И лишь одна рана выглядела иначе, чем остальные. Всю грудь занимал огромный синяк, местами покрытый волдырями. Лишь прикрытый кулоном, небольшой участок кожи остался невредим. «Как такое может быть? - Думал Дескетор, потирая амулет. - Это же был сон. Сны не могут оставлять реальные раны». Не придумав ни одного мало-мальски разумного объяснения, Дескетор решил осмотреть место своего недавнего заточения.