Искимар же, тем временем, с интересом разглядывал извлеченную из носа субстанцию, явно решая её дальнейшую судьбу.
-Кхе-Кхе, - возвращая к себе внимания, демонстративно кашлянул Кисим. - «Полное собрание к заседанию, - начал читать с листочка маг, - "Совета воли божий" согласно неизвестному дара явлению при граде Тандискур в год три тысячи семьсот двадцать восьмой, от спасения мира, бывшего. Все известные вычисления, улики и свидетельства в себя включающие, на момент составления, в год три тысячи семьсот тридцать третий».
Маг протянул листок, сидящему рядом Воруму, и пододвинул фолиант, давая убедится в верности прочитанного. Не найдя разногласий между написанном на листке, и осыпавшимися, местами неразличимыми буквами на обложке, передал посылку дальше, а сам сложив руки в замок перед лицом, погрузился в раздумья. Реакция остальных членов совета мало отличалась от реакции Магистра Ворума. Разве что Фарон, презрительно фыркнул, не удостоив, книгу с листком, ни каким вниманием, передал дальше. А Искимару их решили вообще не давать.
-Все мы, несомненно, знаем, о том печальном событии, - начал Часуд, когда книга внове вернулась к Кисиму, - и сердца наши полны скорби, о жизнях, отъятых в тот день. Но как связано это с нашим собранием?
-Прежде чем ответить, я бы хотел кое-что вам зачитать.
Кисим отпер тремя маленькими ключиками замочки, не дававшими открыть книгу, раскрыть её, и перелистнул несколько закладок.
- И так: "... всадники, первыми прибывшее к Тандискуру, так описывает увиденное. - Послали нас к войску лорда Парита, выведать, от чего вестей второй день нема. Прибыли мы на место, а там... ужас. Люди по земле разбросаны и не движутся. Мы, ясно дело за мечи взялись, мало ли чо, мож перебили всех.
Огляделись, тишина, не птица ни запоет, не зверь ни завоет, только ветер один. Ближе подошли к первому, а он бледный весь, холодный, умер словно, но дышал, тихо-тихо так, не сразу и заметишь. Мы его будит стали, а он ни в какую, даже в руку кольнули - не помогло. Дальше пошли, а там все такие, и скот спит и люди, и никто не шелохнётся даже..." - так, эээ... вот оно. - "... И слышим, стонет кто-то. Мы к той ямке. Мечи, ясно дело, наголо, страшно всем, мало ли чо. В упор подошли, а там мужик лежит, свернулся и ревет как баба. Мы по одёжи то, не поняли чей. Весь в грязи был, да и в блевотине.
Мы его в кругом осадили, что б мало ли чо, а он и не видел нас будто. Кто-то крикнул ему, мол "мужик", тот молчит. Ближе подошли опять кричим - молчит. Один еще ближе подошел, горланистый самый, и как крикнет ему, что духу было "встать, ублюдок скотский", у меня аж ухо заболело. Тот тогда только на нас посмотрел, а потом кинется как на того, орал который, аж с ног свалил. Мы уж рубить его хотели, да смотрим, он целоваться лезет. Оттащили его просто, глядим, а у него меч в брюхе торчит, напоролся по самую рукоятку, все думали, помер. Глядим, а он и не заметил её словно бы. Меч достали, он все ревет, руки к нам тянет, и бубнит что-то, мол "люди, люди, живые".
Связали его, значит, одёжу вспороли, глядим, а раны то, как и нет, кровь только да шрам свежий. Рука сама потянулась спасителем осенить. Думали убить его надобно, мож он императора отродье. А потом решили, мож это спаситель его выручил, когда все вокруг такие, а он живой". - Закончив читать, Кисим стал перелистовать закладки дальше.
-Что за чушь? - Скривился Фарон, воспользовавшись паузой. - Не было такого, и быть не могло. Что бы кто-то выжил при Тандискуре? Бред. Все это и так прекрасно знают.
-И откуда же все это знают? - развернулся к Фарону Ворум.
-Ну, ... эээ ....
-Базарные слухи, да пересуды черни, - категорически отрезал Ворум.
-Какая разница, откуда, один фиг, нам-то, сейчас, какое до этого дело? - Взорвался Фарон.
-Господа, господа усмиритесь, - залепетал Уменэм, - магистр Кисим уже нашел нужный отрывок, и только ждет момента, дабы продолжить чтение.
-Так вот, отрывок из доклада магистра Винка, о допросе десятника Микаша, того самого выжившего. "... Исходя из полученных при допросе сведений, удалось частично воссоздать картину случившегося. Накануне инцидента, он, с двумя приятелями, раздобыл бурдюк какой-то настойки. Которую они и усосали до капли. После чего, он, опасаясь наказания, завалился дрыхнуть в стойло, подальше от глаз офицеров.
Проснулся Микаша на рассвете, по его словам от страха. По данному им описанью, скорее даже не страха, а ужаса, если не паники, причин которого назвать так и не смог. После чего, вероятно от сильного потрясения, потерял сознание, и пришел в себя уже ближе к полудню.