Упорное сопротивление по вопросу о продолжительности рабочего дня встретили рабочие многих предприятий Иваново-Вознесенска – фабрики А. И. Бурляева-Курочкина и сыновья, фабрики т-ва Волжской мануфактуры, бумаготкацкой фабрики Ф. С. Пелевина, предприятия Е. Барановой203.
Как и в Москве, в остальных городах ЦПР важную роль в сокращении продолжительности рабочего дня сыграли Советы рабочих депутатов. Так, в Иваново-Вознесенске и примыкающих к нему мелких городках и посёлках выступления за 8-часовой рабочий день со стороны фабрично-заводских комитетов координировались местными Советами204. В Ярославле уже 23 марта на совместном заседании Совета рабочих депутатов и Совета Общества фабрикантов и заводчиков Ярославского района было решено ввести 8-часовой рабочий день начиная с 27 марта. Сами фабзавкомы Ярославля не смогли бы добиться положительного результата так оперативно205.
О том, какую роль сыграла борьба за 8-часовой рабочий день в укреплении фабрично-заводских комитетов, говорят и такие факты. В Иваново-Вознесенске, например, после его введения некоторые фабзавкомы добровольно взяли на себя обязанность следить за нормой выработки на своих предприятиях, как это произошло в случае фабзавкома ткацкой фабрики бумажных и льняных изделий т-ва Волжской мануфактуры П. Миндовского и И. Бакакина в Наволоках. Члены местного комитета этой фабрики завели специальный подробный журнал «Нормы выработки за 8-часовой рабочий день льняного товара» по отдельным участкам производства – рабочие стремились с фактами в руках доказать, что свободный труд более эффективен206. Другой пример привёл на митинге во Введенском народном доме один из членов завкома московского
Военно-промышленного т-ва, заявивший, что переход к 8-часовому рабочему дню на его предприятии позволил поднять производительность труда207.
Пожалуй, наибольший размах в первые недели получает деятельность фабзавкомов по устранению с предприятий представителей прежней администрации. По данным Главного Управления Милиции МВД России, обобщенных Флеером, до 83% всех выступлений рабочих в марте-апреле 1917 г. произошло именно на этой почве208. Причем особенно массовыми расправы над служащими были на казенных предприятиях и железных дорогах, администрация на которых назначалась непосредственно центральной властью и поэтому отождествлялись рабочими с царским правительством209.
Иногда члены администрации устраняются за некомпетентность, как это было на Московской телефонной фабрике, рабочие которой потребовали уволить двух инженеров из-за их слабой теоретической подготовки в высшем учебном заведении и незнании практической стороны дела210. Но чаще выступления против представителей администрации носили политический характер, одним из самых ярких подтверждений чему может служить обстановка, сложившаяся в первые дни после революции на заводе бр. Бромлей211. Так, 10 марта 1917 г. рабочие кузнечной и насадочной мастерской потребовали увольнения заведующего мастерской Цинцадзе212. В обращении завкома к администрации с обоснованием необходимости этого шага подчеркивалось, что «в политическом отношении убеждения Цинцадзе таковы, что угрожают делу свободы»213. Цинцадзе был монархистом и, в отличие от многих, даже членов императорской фамилии, не скрывал этого. Правление завода не поспешило удовлетворить притязания рабочих. Упорство администрации в этом и многих других вопросах подтолкнуло рабочих к принятию 4 марта 1917 г. решения «об увольнении директора от обязанностей»214. За «неуважительное отношение к рабочим» и «контрреволюционность» был отстранён от должности управляющий рабочим общежитием костромской фабрики Кашина М. Смирнов. По сообщению местной рабочей прессы, «благодаря доносам М. Смирнова, как из сборной (общежития), так и с фабрики, в своё время было уволено много рабочей молодёжи», а также «из экономии Смирнов переставил клозетные раковины к кранам, где рабочие брали воду для самоваров и приготовления кушанья»215.