коммерческими навыками. Но всё же большее значение имело прямое участие рабочих в организации самого производства. Переход к нему тоже часто носил характер ответных мер на саботаж владельцев. Иногда к возникновению зрелых форм рабочего контроля приводили стачки с обычными экономическими требованиями, как это случилось на целом ряде предприятий Кинешемского района Костромской губернии в конце сентября 1917 г. Рабочий контроль над производством был установлен на Варшавском заводе, на заводе «Каучук», Михельсона и других московских заводах и фабриках286. В Туле на патронном заводе рабочий комитет регулярно принимал меры по обследованию всех сторон производства и решал вопросы внутреннего распределения работ и рабочих рук. Не менее твёрдую позицию Центральный заводской комитет занимал и по вопросу о простоях, также связанному с контролем над производством. На одном из своих заседаний ЦЗК ТПЗ принимает специальную инструкцию о простоях, в ходе обсуждения которой подчеркивалось, «что простои бывают в каждом промышленном предприятии, но следует выяснить – происходят ли они по вине администрации или рабочих»287. Велась борьба с вынужденными простоями с целью наладить производство и обеспечить работой квалифицированные кадры предприятия и комитетом фабрики т-ва Шуйско-Тезинской мануфактуры288. Подобные же подходы практиковались повсеместно, особенно там, где администрация ограничивала доступ фабзавкома в организацию производственного процесса, как это было на фабрике Севрюгова. При этом рабочие этой фабрики требовали ответственности, прежде всего материальной, именно со стороны администрации, естественно, если простои были вынужденными и не являлись результатом бездеятельности и неспособности самих рабочих289.
Одним из важнейших проявлений борьбы рабочих за рабочее самоуправление на производстве становится налаживание фабзавкомами трудовой самодисциплины290. Хищения, мелкие кражи, прогулы, опоздания, курение и матерная брань на рабочем месте не только осуждались фабрично-заводскими комитетами, но временами и сурово преследовались как вредящие производству.
Трудовая дисциплина была под контролем завкома Патронного завода Тулы. На заседании 18 августа 1917 г. им рассматривался случай, когда один из работников завода провёл на оборонное и, следовательно, закрытое предприятие постороннего. Решено было поставить виновному на вид недопустимость подобного, в случае же повторения, значилось в протоколе, к нему «будут применены самые репрессивные меры»291. Заслушав и рассмотрев доклад сторожа А. П. Перевозчикова, заводской комитет Мышечского завода на своём заседании от 14 августа 1917 г. постановил за кражу больших воротных петель уволить с завода рабочего С. Коликова292.
Серьёзная работа по укреплению самодисциплины развернулась в Иваново-Кинешемском крае, поскольку отсутствие привилегированных военных производств, нищета, голод толкали рабочих на воровство293. Показателен в этом отношении пример ситценабивной и красильной фабрики т-ва мануфактур Н. Ф. Зубкова, фабрично-заводской комитет которой рассматривал вопросы о расхищении имущества мануфактуры и мелких кражах в разделах повестки дня «разное» и «текущие дела», а членам комитета дано было право и вменялось в обязанность экспромтом назначать обыски – так здесь были распространены кражи294.
Контроль над дисциплиной мог принимать и другие оттенки. Например, на объединенном собрании фабрично-заводских комитетов Шуи было принято решение без ведома фабзавкомов не развешивать листовки на территории фабрики – своеобразный зачаток политической цензуры295.
Примечательный случай произошёл на фабрике т-ва Шуйско-Те-зинской мануфактуры, где фабричный комитет занимался налаживанием дисциплины труда в относительном контакте с администрацией. На своём заседании 1 июля фабзавком рассмотрел заявление администрации о том, можно ли читать книжки и дремать во время работы. Было постановлено вынести этот вопрос на объединенное собрание фабзавкомов города. Пока же фабзавком мануфактуры пришел к выводу, что «газеты читать можно, так как газеты освещают рабочему жизнь о современном быте, что необходимо знать рабочим, если только позволяет работа и не может наноситься никакого ущерба в работе. Что касается чтения книг, дремания и занятия рукоделием, комитет считает неблагоразумным»296.