Итог СБшной интервенции был не весел для всех:
– Для Дистрибьютора. Мои попытки – прямо поговорить о детективной истории с собственником не нашли поддержки. Я написал в письме, что я расстроен подобными закулисными действиями, так как всегда выступал с позиции – обсуждать прямо самые сложные вопросы. После и сам остановил всю коммуникацию с ним. Директора по направлениям, которые были его подчинённые, понимали ситуацию, опускали глаза при встрече. По согласованию с руководителем, я отказался, каким либо образом участвовать в управлении дистрибьюторским фондом №4. У моего руководителя возникли вопросы к дистрибьютору по 0,2%, которые он забирал автоматически из фонда №4, о том кто, когда и на каких условиях это подтверждал. В итоге дистрибьютор закрыл фонд совсем. Как результат, невидимая до этого, огромная работа по организации акций по пред просрочке привели к появлению большого количества реальной просрочки на складе. А по доброй части обязательного ассортимента компании, которую дистрибьютор обязан был регулярно покупать, были очень туговатые продажи и просрочки возникали регулярно. Добавляли просрочки частые новые запуски, не всегда удачные, под которые проводили большие закупки и которые благополучно зависали на складах. Теперь компенсировать просрочку было нечем. По дистрибьюторскому соглашению – это была ответственность дистрибьютора. Всё пошло в убыток дистра, явно превышающий 0,8% который ранее выделяли на организацию акций и компенсацию остатков. Соответственно продажи пошли вниз, так как по срокам коммерциализации в сети отгружать было нельзя, а розница без акций так же не принимала товар с подходящими сроками или только с 100% гарантией возврата. Возврат на склад – и опять – убыток дистра. Появились проблемы с закупками, потому что теперь дистрибьютор упирался ногами каждый месяц при согласовании закупки «не ходовых» позиций, а задачи у меня стояли – закупка не только общего объёма, но и по бренд группам. Так и жили, Дистрибьютор на баррикадах – я со знаменем в атаке с боевым кличем: «сдавайтесь и закупайте план, а то не видать вам ни ежемесячной премии за выполнение Плана по условиям контракта, ни команды, которая может нахрен разбежаться, так как у них бонусные задачи то же привязаны к продаже по брендам, а продавать нечего».
– Для моего руководителя. Я так и не узнал, то ли руководителя самого обманули, толи у него были свои планы. Но по итогам бесед с каждым супервайзером, который общался с СБшником, я составил письмо руководителю с информацией о конкретных нарушениях СБшника должностных инструкций и политик компании, в которой мы трудились, с примерами и фамилиями. Со своей оценкой произошедшего и отрицательными последствиями для всей моей команды. Дабы исключить разного рода подобные или реваншистские заходы в свой адрес и адрес своей команды, мне пришлось впервые в жизни, указать работодателю, что являясь Председателем некоммерческой организации «Воронежского областного территориального профсоюза торговых и дистрибьюторских компаний «Диалог»», в следующий раз я буду вынужден реагировать и отстаивать честь и достоинство «по Закону».
– Для СБшника. СБшник, более не приезжал ко мне на территорию. Пару раз звонил, что то уточнить, удивительно дружеским голосом. Через полгода его сократили.
– Для меня. С одной стороны – меня благодарила моя команда, за то, что не дал их в обиду. Мои коллеги с разных городов, звонили и восхищались, что хоть кто-то поставил на место беспредельного СБшника. Я победил в битве. Да. Но война может только начинается!? С другой стороны – я был подавлен. Мой энтузиазм к работе пошатнулся. Хотя работа сама по себе соскучиться не давала, но каждый раз приезжая к «любимому» дистрибьютору у меня было тяжёлое чувство, что здесь поворачиваться спиной не стоит.