После университета за ней началась охота иного рода. Она была сверхвостребована и ценилась за редкость дара как настоящий уникум. Очередь из клиентов порой вырастала до года. Нечего и говорить, что при таком внимании она весьма комфортно устроилась в новых условиях существования Ордена, когда был навсегда отринут строгий монашеский устав старых правительниц. Будущее рисовалось все более праздничным.
Шло время, суета и слухи, связанные с ожидаемым возвращением почти легендарной маути Аны, неожиданно стали раздражать. Старая рана, давно залеченная и, казалось, забытая, ныла. Все эти ахи и охи, все эти восторженные воспоминания о темнокожей аристократке, подогреваемые тем, что почти вся верхушка Ордена теперь состояла из ее старых подруг, бесили. Древние легенды, заветы богов, память Катастрофы нежданно обретали плоть и зримое ощущение угрозы такой благополучной и налаженной жизни. Она не раз бывала в останках Козьего переулка, так и не восстановленного до конца, и буквально видела злую волю неведомого тупоголового мужлана-пришельца эля. Ее личные рабочие апартаменты располагались совсем неподалеку от Храмовой площади, и их удобное и подчеркивающее статус владелицы место теперь стало неуютным и неустойчивым.
Да что они все носятся с этой Аной?! Свалила за приключениями и плотскими утехами, бросив малолетнего сына и доверившихся ей подруг. Где она была в самый сложный период, когда выдавливали по каплям власть сестер из Ордена? В чем ее заслуги? Да в том, что она кровная родня древним, и больше ни в чем! Эль этот еще! Мало им было Катастрофы! Неужели не видно, что история повторяется?!
Тайно Эрсамвэл была уверена или спешила сама уверить себя: Ана ушла навсегда. Зря отправили на дежурство в предгорную глухомань целую экспедицию. Прошлое – прошлому! Пережили и забыли! Надо думать о будущем, о настоящем, если на то пошло! Пусть возвращается, если сможет, это ее личное дело. Почему это должно волновать Орден? И эля пусть оставит там, где ему и место, нечего тащить всякую дрянь на Мау!
Особенно своего раздражения она не скрывала, часто повторяя, что зря сестры мокнут в гнилом крае. Все эти межзвездные путешествия, эли и древние – сказки. Посидят, посидят и успокоятся, начнут сначала отлынивать, потом делить это сомнительное удовольствие на очереди. Какие-то особо упертые, может, и застрянут там, – ну да, видать, там им и место. Сами ведь выбрали.
Когда пришла новость, что они вернулись, Эрсамвэл заперлась, отменила все операции на долгие десять дней. Сил не было видеть все эти тайно довольные рожи, ощущать косые взгляды, слышать возбужденные тихие пересуды! Даже приемный муж как-то задумчиво бросил, что хотел бы посмотреть на этих путешественников. Как же, путешественников! Знаем мы, на кого мужики посмотреть так жаждут. Остро грызло сожаление о неосторожно сказанном, мучили неясная обида и страх. Да, страх! Она боялась. Она боялась эля, хоть никогда его и не видела. Завидовала. Завидовала Ане, с которой пару раз встречалась еще во времена учебы, завидовала ее красоте и уверенности в своем праве. Понимала, что не справится, что рядом с ней всегда будет скелле второго сорта.
Шло время. Эрсамвэл успокоилась настолько, что легко делала вид: ее вся эта история никак не касается. Очень уважаемая скелле из состава Совета попросила посмотреть профессиональным взглядом на какого-то своего протеже. Сказала: «Много времени не займет. Зайдите на полчасика, а мы уж с вами рассчитаемся». Отказать такому клиенту Эрсамвэл не могла, а зря, лучше бы соврала что-нибудь. Она явилась в одну из резиденций Ордена, куда ее пригласили, поднялась на этаж к кабинету местной владыки, и уже готова была открыть дверь, когда та сама распахнулась навстречу.
Полутемный прохладный сумрак коридора озарился ярким солнцем, щедро заливавшим кабинет за дверью. Эрсамвэл замерла прищурившись и невольно отпрянула – в потоке света ей навстречу шагнула Ана. Такая же молодая, такая же красивая, как и годы назад, при их последней встрече. Холодно оглядела замершую Эрсамвэл, слегка улыбнулась и молча, не сказав ни слова, прошествовала мимо. Остановись она на мгновение, задержись для короткого разговора, и, возможно, лучший невролог Ордена поддалась бы этим чарам вечной молодости и власти. Но нет. Ушла, будто за дверью никого не было, будто обогнула оставленный кем-то стул.