Сложная смесь чувств еще окончательно не оформилась в душе Эрсамвэл, как новая тень протянулась и накрыла освещенный прямоугольник пола.
– Дорогая, вы уже пришли! – хозяйка кабинета была сама любезность. – Проходите, прошу вас.
Эрсамвэл хотела бы переждать, перечувствовать неожиданную встречу, но ею уже овладела, ее вела новая фигура: действующий член Совета и важная шишка в Ордене – Рас. Тоже из темных, между прочим.
Хозяйка всмотрелась в немного растерявшуюся гостью, заботливо подвела, усадила в кресло, сама осталась стоять, слегка усмехнувшись, спросила:
– Вижу, вы знакомы?
Вопроса в ее голосе было мало, скорее, утверждение, констатация факта, но Эрсамвэл ответила:
– Встречались в молодости. – Добавила после паузы: – Мельком.
– Да, – задумчиво подтвердила Рас, – времени прошло немало, – всмотрелась в собеседницу, как будто пытаясь увидеть что-то новое, потаенное. – Ана совсем не изменилась.
Эрсамвэл уже взяла себя в руки, ответила холодно, пожалуй, немного холодней, чем следовало:
– Не думаю, что мы зря потеряли это время. Сдается мне, что именно Ана прошла мимо.
– Как бы там ни было, но она сейчас среди нас и требует платы за все годы.
Эрсамвэл удивленно вскинула брови:
– По-моему, она ее получила. Все ее время молодость при ней, не так ли? Вряд ли она может претендовать на то, за что нам пришлось заплатить часть жизни.
Рас не ответила, не спеша опустилась в кресло напротив, как бы переводя разговор на более доверительный уровень.
– Слышала, вы не ожидали ее возвращения?
Эрсамвэл уже переборола свои слабости, и подначка тронула мало:
– Как и многие другие. По-прежнему считаю это маловероятным.
– Ну, тем не менее она здесь, – рука Рас коснулась подбородка, упала на колени, прочертив невидимую черту по лицу хозяйки. – И требует.
Повисла тишина. Эрсамвэл при всей ее востребованности и длинному списку важных клиентов никогда не касалась политики. Она интуитивно чувствовала, что все эти скелле сделаны из другого теста, ее устраивало положение стороннего наблюдателя, от которого равно зависимы все сестры, каких бы высот искусства они ни достигли. И вот. Нельзя быть рядом, кормиться с их рук и оставаться свободным. Она почувствовала, что политика нежданно обратила на нее свое внимание тогда, когда сама она меньше всего этого желала.
– Любезная Рас, я ведь врач, не более. Кто тот клиент, к которому вы меня пригласили?
Хозяйка выгнула бровь, потом, что-то решив, ласково улыбнулась:
– Эрсамвэл, вы никогда не были дурочкой. Не надо и пытаться ее изображать. Скажем так: клиента вы только что видели.
4
С вершины скалы, куда я в обнимку с Аной вполне уже уверенно прыгнул, открылось довольно скучное зрелище: несколько скелле толпились рядом с темным пятном, отмокающим у самой кромки воды. Из-за соседнего островка выбирался небольшой катер. За косой вообще виднелось странное шевеление, как будто сразу несколько гостей задумали срочно покинуть так и не завершенное мероприятие.
– Зуб даю, в воде мокнет та, что пыталась на нас депрессняк нагнать.
– Что нагнать?
Оказывается, я неосознанно умудрился мешать в речи язык мау и русский. Отмахнулся:
– Неважно. Думаю, что среди сестер найдется та, кто ее завалила. Естественно, при попытке к бегству и ожесточенном сопротивлении.
Ана холодно и отстраненно кивнула. Она активно использовала искусство, меня начинало потряхивать, и я поспешил удрать. Вроде бы виновница давешних страданий больше не могла причинить никакого вреда, а я тем не менее чувствовал себя скверно. Хотелось у кого-то спросить: сколько можно? А главное, ради чего?
Побрел в обход скалы на причал, где скучали озадаченные, ничего не понимающие береговые с охраной. Что бы тут ни происходило, сын никуда не делся, и, полагаю, ему будет приятно, если его встречу я, а не пара дуболомов. Ане я ничем помочь не мог, скорее, помешал бы, да и терпеть волшбу, несмотря на слабеющие способности, не было никаких сил.