— Ну вот, — распрямился Зайцев и подмигнул, — теперь только тебе самому осталось ложиться под колеса. — Он вытер о штаны руки и пошел к машине.
Окончательно засели в четырех километрах от Магульского. Зайцев хотел с ходу перескочить в низине через промоину ручья, которая черно-желтой от глины трещиной перерезала наискось дорогу. Левое переднее колесо проскочило, а правое скользнуло вдоль; машина развернулась, дернулась, задрав передок, увязнув задними колесами в ручье. Правоторов ударился головой об обвязку лобового стекла; пощупал темя — крови не было. Машину заволокло облако цементной пыли. Они разом вылезли и обошли машину, перепрыгивая через промоину. Машина как будто была цела. С полтонны цемента, просыпавшегося от толчка, лежало вокруг в грязи, цементная пленка плыла по ручью. Когда стало ясно, что отсюда им самостоятельно не выбраться, напряжение спало, оба стали вялыми, равнодушными ко всему.
— Ну что, — сказал Правоторов устало, — я, наверное, за трактором пойду?
Зайцев ничего не ответил — сел, подставив лицо солнцу, и сразу задремал. Правоторов повернулся и пошел. Он шел не оглядываясь и думал о том, от чего сейчаc зависела их судьба: есть ли на месте трактора, на ходу ли они, найдет ли он колхозное начальство.
А вокруг Правоторова светилась, журчала, звенела с каждой кочки весна. Яркий свет резал глаза, и, когда он их закрывал, в них продолжал маячить раскаленный добела солнечный диск. Правоторов натягивал кепку поглубже, чтобы защититься от солнца, но оно било снизу, отразившись в тысячах луж на лоснящейся поверхности чернозема, сверкало из каждой борозды и копытного следа, налитого доверху водой. Когда сапоги разбухли и, казалось, по щиколотку наполнились грязью, Правоторов пошел напрямик, через пахоту, обходя колки, заросшие черемухой. Черемуха стояла по колено в желтой, как чай, воде.
Он шел на прорезь в черной пихтовой полосе за полем — в том месте пихтовую чащу пересекала дорога. В прорези виднелся бугор с рассыпанными по нему домами Магульского.
В просторной избе кроме лавок вдоль стен стоял письменный стол, за которым, зябко сутулясь, сидела одетая в пальто женщина, записывала что-то в толстый замусоленный журнал, а около нее стоял сам заведующий фермой — тот, кто сейчас нужен был Правоторову.
Фамилия заведующего была Корякин — Правоторов встречался с ним мимоходом два раза, поэтому на всякий случай представился: прораб со стройки, везет цемент, нужен трактор вытащить машину.
— Цемент — это хорошо. Трактор, говоришь, надо? — красное и широкое лицо Корякина улыбнулось неизвестно чему, а зеленые глаза вприщур посмотрели на Правоторова.
— Да, надо трактор, — сухо ответил Правоторов.
Корякин был почти на голову выше Правоторова, широк в груди, одет в куцую телогрейку и руки держал в карманах. Не торопясь достал пачку папирос и стал закуривать. Правоторов с тоской подумал, что, наверное, настанет вечер, прежде чем он дождется от этого гиганта следующего слова. И тут он заметил, что правая рука у Корякина изуродована, с единственным большим пальцем, потому он так медленно закуривал.
— Что ж, можно и трактор, — сказал Корякин. — Как зовут-то?
— Меня, что ли? — не понял Правоторов. — Правоторов Сергей Иванович.
— Иваныч, значит? — кивнул Корякин. — Ишь ты! Ведь, поди, в деревне родился?
— В деревне, — согласился Правоторов.
— Иваны вот уже перевелись, а Иванычи еще остались, — покивал своей мысли Корякин. — Ну что ж, Иваныч, пошли за трактором, — он положил здоровую руку на его плечо и легонько повернул к двери.
По улице шли не торопясь, под самыми окошками изб, обходя сторонкой грязь. За окошками, успевал заметить Правоторов, по-весеннему пышно цвели герани и фуксии, громоздились ящики с рассадой. Завалинки курились теплым паром. Где-то далеко стучали железом о железо.
— Давно мы вашего начальства здесь не видели. Вот осенью, помнится, были — мяса просили, — сказал Корякин. — Я думал, они приедут.
— До вас сейчас не доберешься — видите, что кругом творится? Это вы жаловались в райком? — спросил Правоторов.
— Как не жаловаться — совсем шевелиться перестаете. У вас на все причины. Ребят-то немного, а и тех на подсосе держите. Трактор лесу привезти — дай, пилораму напилить досок — дай, людей пособить — дай. Где ж терпение на вас брать?