Техника новая, никто еще на ней по-настоящему не работал, а мы кролики, что ли, чтобы над нами опыты производили, техникой испытывали? Так меня могут в бригаде спросить, а я что им отвечу? У нас в бригаде каждый полновесное слово имеет, они меня выбирали, они же могут — и по шапке. Так что тут тоже маленько непонятно.
А так-то от техники не отказываемся. Будут платить, будет все нормально — отчего же не работать? Хоть на Эльбрус агрегат потащим — мои ребята ни черта, ни высоты не боятся.
III. МОНОЛОГ МАСТЕРА СЕЛЬДЮКОВА
Мартынов-то? Изобретатель-то? Помню. Интересно, где такого ископаемого гения нашли? Да я сам вам изобрету какой хотите агрегат — две рацухи в прошлом году толкнул! Ну, посижу, поломаю голову, изобрету, а толку-то? Того нет, этого нет, сам доставай, а не достанешь — ты же и виноват. У нашего начальства только так.
Ну и изобретатель! Притащил эту колымагу, колдует над ней, как индийский фокусник. Но тут этот фокус не прошел. Только двоих кровельщиков мне ошпарил, сидели на бюллетене десять дней. А когда я велел оттащить, чтоб не мешал, — орет, обзывается, оскорбляет на рабочем месте. С трубой, видите ли, пришел, пугать меня. Так я его и напугался, аж задрожал весь — меня здесь столькие пугали, что этому старику слабо. Сам же и загремел. А главное, я-то тут при чем? Сам же с бригадой занимался — вот и иди на них с трубой; у меня их пятьдесят человек, не могу же я над каждой душой стоять — я не боженька. Вообще, я вам скажу: не знаю, где как, а у нас на стройке рабочие избалованы. Пишите, пишите, я не боюсь, где угодно скажу. Мне терять нечего, посмотрю-посмотрю, не дадут прорабской ставки — пойду в монтажники: они в полтора раза больше получают. А мне что, меньше их надо? Или я меньше его силы трачу? Ну-ка, полазь по этим крышам туда-сюда! Ноги вот в этих местах к вечеру отказывают. Да я за день одной только психической энергии, может, по килограмму трачу! А где мой авторитет? Большое начальство приедет — с бригадиром и так, и сяк заигрывает: и руку пожмет, и по плечу похлопает, и про планы спросит, а мастерам да прорабам — одни пугалки: «Я тебя предупреждаю», «Объявляю тебе выговор» или «Я тебя уволю».
Если очень агрегатом интересуетесь, вот что скажу. Мне технику давайте, а что эти самоделки? Вот вам результат: Наретдинов с бригадой неделю потерял, двое на бюллетень ушли, я премию за тот квартал не получил. Не говоря уже о том, что автор в больницу попал. Хорошо хоть, агрегат я потом все-таки заставил оттащить в мастерские, так там и стоит сиротой, а то, думаю, кто-нибудь еще отвезет в металлолом — у нас тут так: как конец квартала, спохватываются, что план по металлолому не выполнили, хватают, что плохо лежит, и везут. А ведь его кто-то делал, тратил силы? Вон сколько минусов, а плюсы где? Вот тут и подумаешь насчет этой техники. Начальству что — ему легко приказывать, а тут крутись, как блоха на пупу: и план давай, и фонды не перерасходуй, и рабочего не обидь, и все такое прочее, а тут еще агрегат.
IV. МОНОЛОГ ГЛАВНОГО ИНЖЕНЕРА ГАЕВСКОГО
Помню ли я этого изобретателя? Я помню каждого, с кем встретился хотя бы однажды! У нас, строителей, это профессиональное, так же как в какой-то еще профессии — кажется, у следователей. У нас ведь многое, я вам скажу, зависит от личных контактов, от отношений между работниками. Между прочим, Мартынов мне сразу не понравился: элементарная безграмотность, масса претензий. Нет, свое-то дело он как раз знает. Но этакая, знаете, переоценка своего значения и значения своего агрегата мне все время мешала. Он считает, что все должны заниматься только им и слушать только его мнение. Американцев мне тут в пример приводил. Я за границей бывал — ничего не скажешь, умеют за границей работать. Но у них, я вам скажу, народ дисциплинированный, аккуратный, линейный персонал вышколен. Нет-нет, мы тоже умеем работать, знаем кое-что, кое-что видели, читаем иногда литературу, так что нам не нужно представлять дело так, будто мы здесь темные люди, а нас приезжают просвещать.
Печально, конечно, что у него таким образом получилось, я ему соболезную и понимаю, что мы в этом отчасти виноваты. Но и он сам виноват: хотел все быстро, не учел того фактора, что здесь не исследовательский институт, а производство. У нас нет идеальных условий, у нас тысячи дел поважнее агрегата.