Ну ладно. В общем, сделали мы чертежи, заключили договор с этим злосчастным главком, мать бы его плакала. Его нам министерство дало — у них там через Госстрой разнарядка, кому что внедрять, я этих тонкостей не знаю. Выслали чертежи, ждем сигнала, то есть когда по нашим чертежам агрегат изготовят, чтобы начать совместную обкатку. До седых волос дожил, а тут бес попутал. Как мальчик, решил почему-то, что только покажи всем наши чертежи — сейчас же ухватятся, не оторвешь. Надо сказать, не я один тут виноват — все так в НИИМСе думают. Считается, что довел идею до чертежей — значит, три четверти сделано, а раньше — грязь, пустая возня и всяческие неудобства: командировки, простуды, ругань с бестолковыми и прочее — в общем, внедрение. Но я-то знаю, что мне нужно: чтоб мой труд не пошел прахом, чтоб люди моим агрегатом работали.
Ну ладно, рассуждения рассуждениями, а все ж таки к делу поближе. В общем, жду я сигнала. Начался третий квартал — звоню в главк: как у них дела, готов ли агрегат — с начала третьего квартала по договору должны были начать испытания. Отвечают: не готов. Звоню через две недели — опять не готов. Еще через неделю — еще просят подождать. А ждать уж некогда — осень с дождями на носу, а там зима, усложняются условия. Отправляем ульимативное письмо: так и так, мол, ждать больше нельзя, ровно через неделю агрегат должен быть готов, приедет наш представитель. Я то есть.
Как словом, так и делом — неделя прошла, взял я командировочные, сел в самолет и полетел. Прилетаю — сразу в главк. Первого зама начальника главка — они обычно новой техникой ведают — на месте нет. Я — в техническое управление. В большой комнате отгорожен в углу кабинетик, и начальник там, с кем-то занят — так мне сказали женщины, что сидели в большой комнате. Я сел за пустой стол подождать. Сижу, жду, помалкиваю.
Тут мне хочется немножко о тех женщинах сказать, потому что, когда я посмотрел да послушал их, сразу понял, какая тут обстановка. Они-то на меня не обращают внимания — ну старик и старик, чужой, безвредный. Вроде все делами заняты, а присмотришься... Одна ногти чистит, другая силуэт платья рисует, третья ящик стола выдвинула и читает книжку, а ручку держит наготове над листом бумаги — на случай, если кто войдет, четвертая вот такой стопой папок загородилась и, знаете, каждую волосинку в своих бровях изучает в зеркальце. И все сразу говорят — негромко, но быстро. Разговорчики эти тоже многого стоят — я их сейчас помню, очень уж они мне в голову запали. Одна говорит: «Какой я сегодня сон видела!» Все, конечно, головы к ней — и в голос: «Ну, какой? Про любовь? С чужим целовалась?» — «Да нет, — отвечает. — Будто я — в той ночной рубашке, что вчера в универмаге видели!» — «А‑а, беленькая, что в уголке висит?» — «Да‑да!» — «Отделка еще на груди кружевная, а здесь рюшечки?» — «Да‑да!» Другая говорит: «А каких вчера соболей продавали! Я чуть не умерла!» Третья: «А слыхали, Нина Григорьевна опять на бюллетене? Как сокращение штатов — так она на бюллетень, а потом в отпуск. Ох и хитра — проверить бы, как она болеет!» А четвертая: «Вот этот мужчина, что был сегодня, — как вы думаете, он женатый или нет? Интересный такой мужчина...» А потом — по новому кругу, и меня, знаете, не стесняются. До чего можно дойти, а?
Ну ладно, дождался я начальника, вышли от него люди, я зашел. Отрекомендовался, как полагается, изложил суть. Сидит такой невысокий плотный мужчина, фамилия у него — Пикулин, это я раньше узнал. Достал он свой экземпляр договора, припомнил все, что нашего дела касается, — я еще удивился: какая память! — и начал объяснять, что агрегат включили в план тресту Проммашстрой, передали ему наши чертежи и он уже должен быть готов, что дело это хорошее, что они с первым замом беседовали насчет агрегата — он одобряет, что у них даже есть план: как только Проммашстрой внедрит его, выделить одно стройуправление, чтобы оно все кровли по городу делало агрегатами, с дальнейшим расширением на весь главк. Что такая постановка вопроса потребует комплексного решения других вопросов: обучения, научной организации труда и так далее — и что в этом им должен помочь НИИМС — для этого главк планирует продлить с ним договор на следующий год с увеличением суммы.
Я, конечно, не был готов к такому разговору, хоть и рад, что так встречают. Сижу, хлопаю глазами, бормочу, что идея интересная, что у нас в институте над этими вопросами работают, но я не компетентен, это надо с директором или хоть с начальником отдела. В общем, путаница получилась; я ведь не доложил, что я самый что ни на есть рядовой и за институт не отвечаю. Он-то считает, что, если я инженер, да еще из Москвы, со мной можно о высоком потолковать, а там считают, что, если я не инженер и не научный работник, тему разрабатывать не имею права — нет в «Положении» такого пункта. Мне, собственно, все равно кем числиться, должность меня не изменит, но просто неудобство получается — как в какой-нибудь комедии.