— То есть классовая борьба более широкая и никак не может ограничиваться Думой. Сведение классовой борьбы к думской борьбе означает, что вы никогда не выйдете за пределы того строя, в котором избрана эта Дума.
— Ленин объясняет, что полагать, будто в Думе можно решать серьёзные революционные задачи — это иллюзия.
— Да, Ленин и позже неоднократно говорил, ссылаясь на Маркса: один раз в пять лет угнетённому классу позволяют решить, кто из представителей угнетающего класса будет представлять и подавлять его в парламенте. Вот и всё, что может дать парламент.
— Да. И он пишет: “…Социал-демократ, который в революционный момент забывает о задаче борьбы с конституционными иллюзиями, в политике приравнивает себя к кадету”. И ещё: “Буржуазии плевать на все теории. Буржуазия хвалила немецких с. -д. правого крыла за то, что они указывали иную тактику. За тактику хвалили их. За тактику реформистов в отличие от тактики революционной. За признание главной или почти единственной борьбой — борьбы легальной, парламентской, реформистской”.
“Расходится ли в России действительность политическая от решений и речей в Думе? Вершатся ли у нас дела в государстве так, как решаются они в Думе? Отражают ли "думские" партии сколько-нибудь верно реальные политические силы в данный момент революции? Достаточно поставить эти вопросы, чтобы понять беспомощную растерянность меньшевиков по вопросу о конституционных иллюзиях”.
И итог. “Вопрос оставили открытым. А его надо решить”.
Второй пункт, который на Съезде замыливается. Острый вопрос надо решать, но поскольку он острый, мы пока его не решаем.
— Те члены партии, которые рассчитывали принять решение вместе с меньшевиками, убедились, что не только не решили, но и застряли.
— Следующий пункт — “Отношение к Государственной Думе”. Выступал один из основателей группы Освобождение труда тов. Аксельрод.
“…Из комиссии было вынесено две резолюции, ибо соглашения между меньшевиками и большевиками не состоялось… Докладчик витал всецело в области абстрактностей, в заоблачной выси общих мест и прекрасных исторических соображений, годных для всех времён, для всех наций, для всех исторических моментов вообще, — негодных только в силу своей абстрактности для охватывания конкретных особенностей стоявшего перед нами конкретного вопроса”.
Ответ Ленина: “Чтобы учесть реальные разногласия и не витать по поднебесью, я в своём докладе сличал обе резолюции и подробно анализировал их. Четыре основных различия оказывалось при этом между резолюциями меньшевиков и большевиков о Думе.
Во-1‑х, меньшевики не дают никакой оценки выборов…
Во-2‑х, меньшевики во всей своей резолюции берут или рассматривают Думу только как юридическое учреждение, а не как орган изъявления воли (или безволия) определённых элементов буржуазии, не как орган, служащий интересам определённых буржуазных партий…
В-З-х, говорил я, резолюция меньшевиков не даёт ясного деления буржуазной демократии с точки зрения тактики пролетариата…
Чем дальше идёт вперёд буржуазная революция, тем левее ищет себе союзников пролетариат среди буржуазной демократии, тем глубже спускается он от верхов её к низам…
В-4‑х, я критиковал последний пункт меньшевистской резолюции, касающийся с. -д. парламентской фракции в Думе. Я указывал, что вся масса сознательного пролетариата не выбирала. Целесообразно ли при таких условиях навязывать этой рабочей массе официальных представителей партии?”
Это показывает, что Ленин всегда опирался на массы. Мне кажется, что несоблюдение этого принципа и начало размывать впоследствии советскую власть. Как и сейчас в Думе у нас: вроде хорошие люди собрались — чемпионы мира, космонавты, артисты, но разве они представляют нас? Нет, они нас совсем не представляют.