Добавлю от себя, что совершенно того же требует наш ум и от драматического артиста, с той разницей, что обстоятельства. которые для писателя являются предполагаемыми, для нас, артистов, будут уже готовыми предлагаемыми. И вот в нашей практической работе укрепился термин «предлагаемые обстоятельства», которым мы и пользуемся.
— Предлагаемые обстоятельства… Во… — забеспокоился Вьюнцов.
— Вдумайтесь хорошенько в это замечательное изречение, а после я объясню вам на образцовом примере, как наше любимое «если бы» помогает выполнять великий завет Александра Сергеевича.
— «Истинна страстей, правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах», читал я на все интонации записанное мною изречение.
Напрасно вы треплете зря гениальную фразу, — остановил меня Торцов. — Это не вскрывает ее внутренней сущности. Когда не удается охватить всей мысли сразу — вбирайте ее в себя по логическим частям.
— Прежде всего надо понять, что подразумевается под словами «предлагаемые обстоятельства?» — спросил Шустов.
— Это фабула пьесы, ее факты, события, эпоха, время и место действия, условия жизни, наше актерское и режиссерское понимание пьесы, добавления к ней от себя, мизансцены, постановка, декорации и костюмы художника, бутафория, освещение, шумы и звуки, и прочее и прочее, что предлагается актерам принять во внимание при их творчестве.
«Предлагаемые обстоятельства», как и само «если бы», является предположением, «вымыслом воображения». Они одного происхождения: «предлагаемые обстоятельства»-то же. что «если бы», а «если бы»- то же. что «предлагаемые обстоятельства». Одно- предположение («если бы»), а другое-дополнение к нему («предлагаемые обстоятельства»). «Если бы» всегда начинает творчество, «предлагаемые обстоятельства» развивают его. Одно без других не может существовать и получать необходимую возбудительную силу. Но функции их несколько различны: «если бы» дает толчок дремлющему воображению, а «предлагаемые обстоятельства» делают обоснованным само «если бы». Они вместе и порознь помогают созданию внутреннего сдвига.
— А что такое «истина страстей»? — интересовался Вьюнцов.
— Истина страстей — это и есть истина страстей, то есть подлинная, живая человеческая страсть, чувства-переживания самого артиста.
— А что такое «правдоподобие чувства»? — приставал Вьюнцов.
— Это не самые подлинные страсти, чувства и переживания, а, так сказать, их предчувствие, близкое, родственное им состояние, похожее на правду и потому правдоподобное. Это передача страсти, но не прямая, непосредственная, подсознательная, а, так сказать, под внутреннее суфлерство чувства.
Что же касается самого изречения Пушкина в целом, то его вам будет легче понять, если вы переставите слова фразы и скажете ее так: «В предлагаемых обстоятельствах — истина страстей». Иначе говоря: создайте прежде предлагаемые обстоятельства, искренне поверьте им, и тогда сама собой родится «истина страстей».
— «В пред…ла…га…емых… обс…то…я…тель…ствах»… — пыжился понять Вьюнцов.
Аркадий Николаевич поспешил помочь ему:
— На практике перед нами встанет приблизительно такая программа: прежде всего вы должны будете по-своему представить себе все «предлагаемые обстоятельства», взятые из самой пьесы, из режиссерской постановки, из собственных артистических мечтаний. Весь этот материал создаст общее представление о жизни изображаемого образа в окружающих его условиях… Надо очень искренне поверить в реальную возможность такой жизни в самой действительности: надо привыкнуть к ней настолько, чтобы сродниться с этой чужой жизнью. Если все это удастся, то внутри вас сама собою создастся истина страстей или правдоподобие чувства.
— Хотелось бы получить какой-то более конкретный, практический прием, приставал я.
— Возьмите ваше любимое «если бы» и поставьте его перед каждым из собранных вами «предлагаемых обстоятельств». При этом говорите себе так: если бы ворвавшийся был сумасшедшим, если бы ученики были на новоселье у Малолетковой, если бы дверь была испорчена и не запиралась, если бы пришлось ее баррикадировать и так далее, то что бы я стал делать и как поступать?
Этот вопрос сразу возбудит в вас активность. Ответьте на него действием, скажите: «Вот что бы я сделал!» И сделайте то, что захочется, на что потянет, не раздумывая в момент действия. Тут вы внутренне почувствуете — подсознательно или сознательно — то, что Пушкин называет «истиной страстей», или, в крайнем случае, «правдоподобием чувствований». Секрет этого процесса в том, чтоб совсем не насиловать своего чувства, предоставить его самому себе, не думать об «истине страстей», потому что эти «страсти» не от нас зависят, и приходят сами от себя. Они не поддаются ни приказу, ни насилию.