В области техники речи, которой посвящен раздел «Речь и ее законы», Станиславский опирался не только на личный опыт, но также на труды ряда специалистов в этой области. В его литературном архиве сохранились пространные выписки из сочинений многих авторов. Однако, оттолкнувшись от ряда теоретических трудов и существующего педагогического опыта в области речевой техники, Станиславский подошел к решению проблемы выразительности речи иным, самостоятельным путем.
Так, например, высоко оценивая книгу С. М. Волконского «Выразительное слово», он тщательно изучил изложенные в ней правила логических ударений, пауз, интонаций и ввел курс «законы речи» в программу воспитания актера. Со временем в этот курс Станиславским были внесены существенные коррективы, так как возникла опасность подмены живой речи, подсказанной переживаниями актера, демонстрацией раз и навсегда заученных и отработанных приемов голосоведения. На определенном этапе педагогической практики Станиславского наметились известные противоречия между его системой переживания роли и системой декламации Волконского, более тяготеющей к искусству представления. В заключительный период своей деятельности Станиславский принимал «систему» Волконского лишь как вспомогательную, тренировочную дисциплину, помогающую развитию речевой выразительности, однако предостерегал актеров от злоупотребления внешними техническими приемами в момент творчества, направляя все их внимание на внутренний смысл произносимых слов и на действие, выражаемое словами.
«Законами речи надо пользоваться осторожно, — писал Станиславский, — потому что они являются обоюдоострым мечом, который одинаково вредит и помогает».
В основу своего учения о речевой выразительности актера Станиславский положил принцип активного и целесообразного словесного действия, то есть воздействия словом на партнера, которое опирается на заранее заготовленные «видения внутреннего зрения» (или образные представления). Этот принцип раскрывается в разделе «Речь и ее законы», а также в приложениях к тому: в фрагменте из рукописи «Законы речи» и в особенности в заключительной части программы по воспитанию актера, где вопросы словесного действия решены, быть может, с наибольшей последовательностью и глубиной.
Элементам сценического воплощения посвящен также ряд последующих глав тома: «Темпо-ритм», «Характерность», «Выдержка и законченность» и др.
Особое внимание Станиславского к проблеме темпа и ритма сценического действия и речи объясняется тем, что эти элементы, по его убеждению, способны в отличие от всех других непосредственно воздействовать на переживание артиста. Эта особенность темпо-ритма, обнаруженная им еще в период занятий с Ф. П. Комиссаржевским (в середине 80-х годов), побудила Станиславского внимательно изучить вопрос о связи внешнего, физического ритма и внутреннего ритма переживаний актера на сцене. В этой главе в новом качестве повторяется все та же мысль о взаимном влиянии физического и психического. Естественный путь ведет от внутреннего ритма, созданного точным учетом предлагаемых обстоятельств и активностью действия, к внешнему, физическому ритму, и наоборот: внешнее владение ритмом помогает пробудить внутренний ритм и укрепить нужное актеру самочувствие.
Вопрос сценического перевоплощения и создания характерности относится к числу важнейших проблем в искусстве актера. Решение этой проблемы, составляющей главное содержание четвертого тома Собрания сочинений, подготавливается в третьем томе главой «Характерность». В ней Станиславский излагает свой взгляд на значение и природу перевоплощения актера в сценическом творчестве. Он проводит резкую грань между простым изображением или представлением и подлинным созданием живого типического образа. Требуя, чтобы актер никогда не терял себя в исполняемой роли, Станиславский утверждает при этом, что «каждый артист должен создавать на сцене образ, а не просто показывать себя самого зрителю». В главе «Характерность» излагаются лишь общие вопросы воплощения сценического образа на примере школьных этюдов. Что же касается процесса создания сценического образа на основе драматургического материала, то эта проблема решается в следующем, четвертом томе Собрания сочинений.
Выделенные в самостоятельные главы незавершенные Станиславским рукописи «Выдержка и законченность» и «Сценическое обаяние и манкость» представляют собой ценное добавление к материалам по сценическому воплощению. Говоря о выдержке и законченности, Станиславский имеет в виду не только техническое умение актера доводить свой замысел до последней степени точности и совершенства. Он рассматривает эти элементы и как средство возбуждения подсознательной деятельности творческой природы артиста, то есть вдохновения. В этом отношении особый интерес представляет впервые публикуемая заключительная часть главы.
Нетрудно убедиться, что, раскрывая содержание элементов творческого воплощения, Станиславский не ограничивается вопросами внешней техники и подготовки физического аппарата актера. Так, например, говоря о ритме, характерности и других элементах самочувствия актера, он сопоставляет, а затем соединяет воедино понятия: «внешний и внутренний темпо-ритм», «внешняя и внутренняя характерность», выдержка, обаяние и т. д. В разделе о сценической речи говорится не столько о речевом аппарате, сколько о психотехнике процесса речи и выясняется коренной вопрос актерского искусства о том, как чужие авторские слова сделать своими. И в области движения прежде всего решается вопрос об оправдании позы и жеста, то есть о связи внешнего с внутренним.
Многие элементы «системы» лишь условно, по их внешним признакам, отнесены Станиславским к «переживанию» или «воплощению», но они в равной мере относятся к содержанию второго и третьего томов. Об этом он говорит, например, в книге «Работа над собой в творческом процессе переживания» в конце главы «Приспособление и другие элементы». Там указан ряд элементов, которые могут рассматриваться и с внутренней и с внешней стороны. К их числу Станиславский относит темпо-ритм, характерность, выдержку и законченность, этику и дисциплину, сценическое обаяние и манкость, логику и последовательность, но указывает, что их удобнее рассматривать позже, в связи с изучением процесса воплощения. В некоторых предварительных вариантах книги «общение» и «приспособление» отнесены Станиславским к элементам воплощения роли, а глава «Освобождение мышц» была перенесена им во второй том, посвященный процессу переживания.
Можно говорить лишь о большем или меньшем тяготении различных элементов «системы» к области переживания или воплощения, но некоторые из них не поддаются даже такому условному делению. К этой категории относятся, например, логика и последовательность, имеющие отношение к любому из психических и физических элементов творчества, а также стоящие несколько особняком артистическая этика и дисциплина.