– Если мэтр Рамил не возражает.
– Не возражает, – махнул рукой старший чародей.
– Магия-шмагия, – проворчал Паки. – Просто всегда кто-то дежурит, пока другие спят. А теперь вся эта магия… Паки уверен, что это расслабляет.
– Тогда Паки дежурит первым, – согласился Кай.
Пока Джошуа обходил место их ночлега по широкой дуге, ставя метки для общего заклинания, эльфийка следовала за ним по пятам, поминутно уточняя, что он делает и зачем. Фраза «а Рамил делает совсем не так» преобладала.
Тем временем заячья похлебка призывно закипела, суля желудкам тепло и сытость. Предвкушение горячего ужина само собой способствовало хорошей беседе.
Походные миски были извлечены, походные ложки приготовлены. Когда каждый получил по порции, мэтр Рамил извлек из сумки бутылку из прихваченных в «Стремительном вепре». Доставать бутылку из запасов господина Шаранхайзера он отказался наотрез.
– Она ждет подходящего случая, – последовало пояснение.
– Приберег для очередного ведовства, – укорил его Кай, но настаивать не стал.
Вино было некрепкое и, как положено вину, расслабляло. Беседа потекла вяло и постепенно сошла на нет. Всех клонило ко сну. День выдался утомительный.
Паки, единственный не выглядевший усталым, принял первую вахту. Остальные улеглись у костра.
– Все время забываю спросить, – сказала Майриэль, поудобнее устраиваясь на своем месте. – Почему поисковая магия такая громкая? Или все эти заклинания призыва, поиска, наговоры и заговоры… Голос у вас так и гремит, ветры ревут, грозы бьют в землю, а крестьяне бегут впереди собственных лаптей. Но при этом боевая магия, которая по идее должна вселять страх в сердца недругов и придавать мужество союзникам, вся такая невзрачная. Огненный шар там или ледяная стрела…
– Твой вопрос уже содержит ответ, – сказал Рамил. – Боевая магия должна быть эффективной. Быстрой, четкой, неброской. Ну а где же магам самоутверждаться? Как вселять в сердца прочих уважение и трепет? С помощью заклинаний, позволяющих тратить время без риска.
– А я всегда говорила, что все вы – позеры. Просто одни дешевые, а другие не очень, – победно заявила лучница.
Глава 4
Огр и мертвый рыцарь
Они были в пути еще четыре дня. Бутылочная птица Рамила неустанно вела их за собой. Лес вокруг тропы старательно изображал из себя непролазную чащу, что несколько снижало скорость передвижения.
Джошуа уже начал приноравливаться к ритму походной жизни, даже стал находить в ней некоторую прелесть. Свежий воздух, хорошая компания и благостная загородная тишина. Комары тут, правда, яростью и бесстрашием могли поспорить с отборными королевскими волкодавами, а ночные обитатели порой рычали весьма громко и пугающе. Но походное заклинание младшего мэтра надежно защищало отряд по ночам, а дни проходили спокойно и без вмешательства магии.
Дежурить Джошуа приходилось наравне со всеми, но особых хлопот это не вызывало. Будучи студентом с большим стажем подготовки к завальным экзаменам, он еще не отвык от ночных бдений, и молодой организм компенсировал недосып, а настоянный на весенних травах чай Майриэль помогал бороться с усталостью.
К тому же мэтр Рамил поделился с ним дочитанной монографией Порвуса, которая позволяла коротать время стражи. А скучный и сухой стиль повествования не давал углубляться в чтение до такой степени, чтобы оно полностью отвлекало от ночных шорохов.
Наемники оказались неплохими спутниками. Конечно, некоторая отстраненность все же присутствовала – излишними поручениями его не обременяли, но на интересующие вопросы отвечали, а в вечерних беседах у костра Джошуа чувствовал себя практически своим.
Мэтр Рамил охотно уделял ему время, проводя консультации по вызывающим вопросы главам его запрещенного для распространения, изучения и анализа труда «Сущность чар как предмет отвлеченный». Мэтр не скрывал разочарования от того, что большая часть вопросов касалась не окончательных выводов, а личности завуалированных собирательных образов упомянутых в труде коллег. Джошуа честно постарался исправиться и перешел к разбору особо спорных тезисов, но десяток-другой будущих золотых, которые он выиграет у самоуверенных сокурсников, бившихся с ним об заклад, грел душу.
Кай также оказался весьма образованным человеком. В литературные споры им вступать не пришлось, но обширные знания и немалый культурный багаж чувствовались отчетливо. Кай неплохо знал историю. Правда, скорее древнюю, в современной же политической ситуации иногда путался, приписывая древние черты современным деятелям. Но это, скорее всего, от избытка эрудированности.